В Иноземцев - Расколотая цивилизация

-----------------------------

[361] - См. Niskanen W.A. Reaganomics. An Insider's Account of the Policies and the People. N.Y -Oxford, 1988. P. 238.

[362] - См. Rifkin J. The End of Work. P. 10.

[363] - См. Krugman P. The Age of Diminishing Expectations. US Economic Policy in the 90s. 3rd ed. Cambridge (Ma.)-L., 1998. P. 29.

[364] - См. International Herald Tribune. 1997. August 2-3. P. 1.

[365] - См. Pilzer P.Z. Unlimited Wealth. P. 102.

[366] - См. Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture.

Vol. 1. P.222.

[367] - См. Thurow L.C. The Future of Capitalism. L., 1996. P. 165.

[368] - См. Castells M. The Rise of the Network Society. P. 266.

-------------------------------

100 лет и снизилось еще в 8 раз только между 1983 и 1995 годами[369]. Кроме того, на протяжении всего периода 90-х годов имел место беспрецедентный непрерывный рост уверенности населения в экономической стабильности (consumer confidence) [370]. Имея совершенную по меркам настоящего времени структуру занятости, применяя в сельском хозяйстве лишь 2,7[371], а в добывающих отраслях -- не более 1,4 процента[372] рабочей силы, Соединенные Штаты располагают сегодня 156 рабочими местами на каждые 100, существовавшие в 1975 году, тогда как европейский показатель составляет лишь 96[373]. Самые низкие за последние десятилетия уровни расходов на оборону и дефицита федерального бюджета, достигнутые в середине 90-х годов[374], непосредственно обусловливают стабилизировавшиеся и даже снижающиеся индикаторы всех видов асоциальных проявлений[375].

Американская модель не была воспроизведена в европейских условиях, где снижение остроты социальных проблем осуществлялось средствами государственного регулирования. К лету 1997 года уровень безработицы в ведущих европейских странах достиг беспрецедентно высокого уровня, составив в Германии и Франции 12,4 и 13,1 процента соответственно[376]. Именно это стало одной из причин сокрушительного поражения, которое потерпели правые партии в европейских странах, утратив в мае 1997 года власть в Великобритании, в июне -- во Франции, а в ноябре 1998 года -- в Германии. В то же время нельзя не учитывать ряд особенностей европейской модели, к которым относятся большая однородность общества (так, отрыв заработной платы руководителя компании от среднего служащего составляет около 12-15 раз против 100 в США), стабильно более высокие, чем в США, уровни заработной платы, а также низкая продолжительность рабочей недели и высокий уровень социальных выплат и пособий по безработице[377]. Осуществляемое в большинстве европейских стран перераспределение 40-55 процентов ВНП через государственный бюджет и фонды различных правительственных агентств позволяет поддерживать

индекс социальной защищенности, рассчитываемый на основе сопоставления размеров выплат и пособий, на уровне в среднем в два раза выше американского[378]. Таким образом, тенденция к снижению характерной для индустриального общества социальной напряженности сформировалась и окрепла в последние десятилетия во всех основных центрах постиндустриального мира.

Подытоживая, мы имеем определенное основание утверждать, что постэкономическое общество способно преодолеть противоречия индустриального строя и прийти ему на смену в качестве целостной и самодостаточной системы. При этом мы отнюдь не считаем, что постэкономический мир не взаимодействует с остальной частью человечества (напротив, подобное взаимодействие представляется весьма интенсивным); мы лишь отмечаем, что потребности в таковом во все большей мере (хотя это не всегда ощущается с достаточной определенностью) исходят уже не от постиндустриальной, а от индустриальной и аграрной составляющих цивилизации. На поверхности явлений этот процесс принимает в последние годы форму своеобразной автаркии развитой части мира, обусловленной в первую очередь объективными потребностями хозяйственного прогресса.

-------------------------------

[369] - См. Tilly Ch., Tilly Ch. Work Under Capitalism. N.Y., 1998. P. 252.

[370] - См. World Economic Outlook. A Survey by the Staff of the International Monetary Fund. October 1997. Wash., 1997. P. 25.

[371] - См. Rifkin J. The End of Work. P. 110.

[372] - См. Stewart T.A. Intellectual Capital. P. 8-9.

[373] - См. Handy Ch. The Hungry Spirit. P. 26.

[374] - См. Santis H., de. Beyond Progress. An Interpretive Odyssey to the Future. Chicago-L" 1996. P. 15.

[375] - См. Etvoni A. The New Golden Rule. N.Y., 1996. P. 70, 76.

[376] - См. International Herald Tribune. 1997. July 10. P. 2.

[377] - См. Henfler H.A. The New Era of Eurocapitalism // Ohmae K. (Ed.) The Evolving Global Economy. Making Sense of the New World Order. P. 7-8.

---------------------------------

Замкнутость постэкономической цивилизации

Второй интересующий нас процесс -- оформление замкнутости постэкономической цивилизации. Он стал заметен с середины 70-х годов и в некоторой мере объясняется снижением противостояния "Восток -- Запад". Интенсивный характер последнего требовал определенных усилий по повышению привлекательности той или иной социальной модели, хотя, конечно, это не было единственной причиной послевоенной открытости основных центров свободного мира.

Основой относительной замкнутости сообщества постиндустриальных стран становится рост высокотехнологичных производств. Именно он вызывает к жизни множество тенденций, каждая из которых в той или иной мере обеспечивает сплочение развитых наций и противопоставление их остальному миру. На протяжении 90-х годов страны-члены ОЭСР тратили на научные исследования и разработки в среднем около 400 млрд. долл. в це

---------------------------------

[378] - См.: Pierson Ch. Beyond the Welfare State? The New Political Economy of Welfare. Cambridge, 1995. P. 126.

---------------------------------

нах 1995 года, из которых на долю США приходилось 44 процента[379], то есть больше, чем на долю Японии, Германии, Франции и Великобритании, вместе взятых[380]. Кроме этого, американские компании уже в начале 90-х тратили на образование и переподготовку своих сотрудников около 30 млрд. долл. ежегодно[381], что эквивалентно суммарным ассигнованиям на научные исследования в России, Китае, Южной Корее и на Тайване. США и другие постиндустриальные страны имеют наиболее совершенные коммуникационные сети, являющиеся необходимым условием для развития современных информационных технологий; объем ежегодных продаж персональных компьютеров в США вырос в 90-е годы более чем в 3,5 раза[382], количество мобильных телефонов увеличилось вчетверо только между 1992 и 1997 годами, а численность пользователей Интернетом ежегодно возрастает в два раза[383].

Постоянно возрастающие инвестиции в развитие как материальной базы высокотехнологичного производства, так и человеческого потенциала приводят к углублению и расширению разрыва между постиндустриальными странами и остальным миром. Этот разрыв вопиюще очевиден в научно-технической области, а также, разумеется, в обобщающих показателях развития отдельных национальных экономик.

В 90-е годы технологическое доминирование постиндустриального мира стало бесспорным. В 1993 году вложения в развитие наукоемких технологий в США в 36 раз превосходили аналогичный показатель России, прежде казавшейся опасным соперником в научно-технической области. К 1990 году члены "Большой семерки" обладали 80,4 процента мировой компьютерной техники и обеспечивали 90,5 процента высокотехнологичного производства. Только на США и Канаду приходилось 42,8 процента всех производимых в мире затрат на исследовательские разработки, в то время как Латинская Америка и Африка, вместе взятые, обеспечивали менее 1 процента таковых; если среднемировое число научно-технических работников составляло 23,4 тыс. на 1 млн. населения, то в Северной Америке этот показатель достигал 126,2 тыс. [384] Развитые страны контролировали 87 процентов из 3,9 млн. патентов,