Оскар Райле - Секретные операции абвера

То решение Сталина характерно для мышления и позиции руководителей Советского Союза. Сталин, по его же словам, знал, что от его решения зависят мир или всеобщая война. Он выбрал войну, обещавшую выгоды для его страны. Премьер-министр Советского Союза Никита Хрушев публично признал в 1959 году тогдашнее решение Сталина правильным и рациональным. Этого на Западе никогда не должны забывать.

Но вот о чем думал и что планировал в те дни Гитлер? С кем он советовался? Посвящал ли он до конца кого-нибудь в свои замыслы? И когда, в какой момент принял окончательное для себя решение напасть на Польшу?

Эти вопросы окутывает еще одна тайна, совсем не раскрытая историей. С адмиралом Канарисом, шефом своей разведки, Гитлер точно не консультировался, поскольку не доверял ему. Не посвящал в свои планы он и соответствующих командующих. Когда Гитлер 31 августа 1939 года в 17 часов подписал приказ о наступлении, фельдмаршал фон Рундштедт и начальник его штаба генерал фон Манштейн все еще полагали, что речь все-таки идет о блефе, ибо Гитлер уже отдавал подобный приказ конкретно 25 августа в 15.25, а в 20.30 уже его отменил. В течение лета 1939 года он также предпринимал и другие меры, в частности, приказывал проводить передвижения войск вблизи польской границы, которые могли бы означать начало боевых действий, однако явно предназначались для того, чтобы военными демонстрациями оказать давление на Польшу.

Оглядываясь назад, с точки зрения абвера можно сделать вывод: Гитлер, не доверяя собственным генералам, которые должны вести войну, и ни разу не приняв с докладом шефа собственной военной разведки о том, как тот оценивает ситуацию, поступал слишком безрассудно по отношению к самому себе, а по отношению к собственной стране в высшей мере безответственно.

1 сентября 1939 года в 4 часа 45 минут случилась большая беда.

Руководство военной разведки и контрразведки в связи с угрожающим развитием событий в предшествующие недели вынуждено было учитывать возможность начала войны и подготовиться к ней. Оно заранее довело до сведения высших штабов вермахта всю собранную и обработанную информацию о польской армии и ее мобилизационных планах и дало этим штабам офицеров-специалистов абвера I.

Тем не менее большинство офицеров абвера I оставались по расписанию мирного времени на постах прослушивания. Они, разведчики вражеских войск, военно-воздушных и военно-морских сил, в предшествующие годы выстроили не только сеть осведомителей на приграничных территориях, но и сверх того внедрили некоторое число проверенных информаторов в страны потенциального противника, снабженных агентурными радиопередатчиками. Эти нелегалы были основательно обучены и ориентированы на то, чтобы как можно быстрее по радио сообщать о событиях военного характера оттуда, где они проживали.

Подобная сеть нелегалов с рациями существовала и в Польше. В одной из ее частей работал капитан Ганс Горачек. Но в руководстве этими нелегалами в Польше принимали участие и сотрудники абвера I в Штеттине, Берлине и Бреслау. Все эти офицеры теперь, когда началась война, работали на родине вместе со своими радистами на прием и напряженно вслушивались, что смогут сообщать их люди о военных процессах в Польше. Радиодонесения приходили, но наступление развивалось столь быстро, что большинство нелегалов с рациями были не в состоянии своевременно донести что-либо существенное.

Но на случай войны абвер подготовил и другие мероприятия. Впервые в авангарде армий, наступающих на территории противника, выдвигались небольшие, по 12–15 человек, отряды абвера, спешно сформированные и возглавляемые офицерами контршпионажа. Их задачей было искать на территории противника материал польских секретных служб, точнее, военных разведслужб и выслеживать сотрудников и агентов шпионской сети противника.

Формирование этих первых отрядов абвера основывалось на опыте, который в марте 1939 года при оккупации Богемии и Моравии приобрел майор Шмальшлегер, опытный германский офицер по контршпионажу. Когда он вошел в Прагу, там еще оставалось множество сотрудников английской и чешской секретных служб, в предшествующие годы заславших в Германию так много шпионов. Шмальшлегер хорошо знал их как своих противников и сразу после своего вступления в Прагу объявил в розыск тайной военной полиции. Но как только были приняты необходимые меры, разыскиваемые вылетели на самолете в Лондон. Сотрудники тайной военной полиции своевременно не подумали о том, чтобы взять воздушное сообщение под контроль.

Следовало избежать подобных провалов в Польше. Поэтому подразделения абвера получили приказ входить в города, где располагались отделения польской разведки, по возможности в авангарде наступающих частей.

После капитуляции Варшавы, последовавшей 27 сентября, офицер абвера капитан Буланг со своим отрядом начал поиск вражеских агентов и секретных материалов. В городе царил хаос: свежие могилы были вырыты прямо вдоль тротуаров; многочисленные разрушенные дома и воронки от бомб; отсутствие регулярного водо- и электроснабжения и продуктов питания; во многих местах распространяющиеся запахи разложения — вот что в первую очередь обнаружил и отметил Буланг.

Сначала он посетил бюро II отделения польского генерального штаба на площади Пилсудского в Варшаве. Здесь располагалась резиденция Центра польской военной разведки. Отсюда почти два десятилетия направлялись шпионаж и психологическая война против германского рейха. Служебные помещения оказались пустыми, а сотрудники разбежались кто куда. Однако видна почти сотня металлических шкафов. Нет ли там секретной документации?

Специалисты отпирали один сейф за другим, но почти все они были пустыми. В одном из них находились рисунки, карикатуры с юмористическим изображением сцен из повседневной жизни польской секретной службы, предназначенные, вероятно, для поднятия настроения уютными вечерами. В трех шкафах были обнаружены материалы: собрание печатных служебных документов вермахта; адресные книги большинства крупных городов Германии; телефонные книги дирекции германских почт и обширная картотека эмигрантов во всем мире.

Разумеется, здесь остались несекретные рабочие инструменты, с помощью которых работали польские коллеги по секретной службе. Секретной же документации по лицам, ведшим шпионаж или диверсионную работу против Германии, в бюро II отделения польского генерального штаба обнаружено не было. Отряды абвера после дальнейших поисков в Варшаве уже не верили в то, что смогут найти какой-либо важный секретный материал. По всей видимости, противник безвозвратно уничтожил всю ценную деловую документацию.