Виктор Белаш - Дороги Нестора Махно

«Радио определенно указывает о затруднительном положении судов противника, вышедших в море и оказавшихся без запаса угля, пресной воды и сильно перегруженными. При таких условиях транспорты противника не смогут далеко оторваться от берега, для наших подводных лодок открываются самые широкие возможности.

Приказываю развить самую энергичную работу подводных лодок и ликвидировать попытки противника ускользнуть морем из-под ударов наших армий.

Командюжфронта Фрунзе» [1014] Фрунзе М. В. На фронтах гражданской войны. М., 1941. С. 448. .

Наша Крымская группа и разрозненные отряды махновцев, потеряв за время боев до 6 000 человек убитыми и ранеными, в составе 3-х кавполков в 1 500 сабель; 2-х пулеметных полков, один из 250-ти «Максимов»и 2-й из 200 «Люисов» [1015] ЦГАОО Украины. Ф. 5. Оп. 1. Д. 332. Л. 194. , 300 тачанок с пехотой [1016] Внутренние войска Советской Республики. С. 562. , 34-х орудий, заняла гарнизонную службу в г. Евпатории.

Еще велись бои в Крыму, а Командюж уже работал на перспективу, издав 15 ноября следующий приказ:

«В связи с ликвидацией Врангеля, необходимо в кратчайший срок очистить территорию Украины от бандитских шаек.

Предлагаю совместно с командвиус [1017] Командующий войсками внутренней службы был тогда Р. П. Эйдеман. (А. Б.) поставить данный вопрос в порядок дня и выработать к моему приезду соответствующий план.

Командюж Фрунзе» [1018] Фрунзе М. В. На фронтах гражданской войны. С. 447. .

Выше упоминалось, что Политбюро ЦК КП(б)У еще 29 сентября 1920 г. в своем постановлении о соглашении с махновцами указывало: «Соглашение не оглашать, ограничиваясь сообщением после перехода Махно в тыл Врангеля».

И этого своего решения партийные органы весьма придерживались.

Но в подписанном сторонами соглашении указывалось на необходимость его опубликования, на что махновцы настойчиво указывали Советским властям.

И вот, наконец, 15-го ноября появилась статья:

«О соглашении с армией Махно. Всем Губкомам.

Центральный Комитет партии подтвердил состоявшееся вступление частей партизанской армии Махно под оперативное командование Красной Армии, а также амнистию махновцев-анархистов, связанных с ними, и разрешение им легальной деятельности при условии, что они не будут вызывать вооруженного выступления против Советской власти и будут вести честную и лояльную борьбу без призыва к срыву Советской власти.

Это решение Центрального Комитета было принято не только по соображениям военного характера, которые, конечно, тоже имели свое значение, но еще и по соображениям общественно-политического характера. Поскольку анархические организации ограничивались проповедью своих идей, Советская власть никогда не препятствовала их пропаганде. Анархизм, понимаемый в его чистом виде, как отрицание всякой государственной власти, является вредной утопией в периоде пролетарской революции, когда необходима централизованная власть для того, чтобы дать отпор внешней и внутренней контрреволюции. Наоборот, если понимать анархизм, как борьбу с бюрократическим централизмом, как развитие самодеятельности трудящихся масс, как стремление у самой массы воспитать сознательное участие в социалистическом творчестве, в такой пропаганде Советская власть не может видеть никакого вреда.

Вот почему Советское правительство Украины пошло навстречу предложению махновцев и дало им возможность доказать на деле искренность заявлений и утверждений.

Отношение Советской власти к махновцам-анархистам ясно определяется подписанными соглашениями.

Советская власть предоставляет им свободу действий в рамках этого соглашения, рассчитывая, что анархисты сами не будут его нарушать и, таким образом, не заставят Советскую власть применить к ним меры прошлого.

Отношение партии коммунистов-большевиков к махновцам-анархистам определяется общей политической обстановкой, которая диктует нам бороться такой же честной и открытой идейной агитацией против течений, которые, если доводить их до логического конца, могут действовать разлагающим образом на революцию и ослаблять организованную сплоченность пролетариата. Как известно, политическое течение анархизма своей проповедью “вольных советов”делается в силу самой логики классовой борьбы теоретическим прикрытием кулачества...

Центральный Комитет обращает внимание всех партийных организаций на возможное усиление деятельности анархистских групп и на обязанности партийных организаций и партийных товарищей путем пропаганды нейтрализовать их разлагающую работу.

ЦК КПУ. 1 ноября 1920 г.» [1019] Коммунист. 1920. № 5. 15 ноября. С. 99. .

Тем временем, из Гуляйполя Совет Повстанческой Армии и основной штарм добивались у Совправительства Украины подписания 4-го пункта. Но правительство со дня на день откладывало этот вопрос, мотивируя несогласованностью с Москвой.

20 октября по этому поводу из Харькова приехала группа набатовцев, в их числе и Рыбкин. Аршинов-Марин к этому времени был уже здесь и, заняв место завкультотдела Совета, издавал газету. Рывкин был кооптирован секретарем в Совет и также занялся организацией курсов пропаганды. Для этого Советом были отпущены средства и выделены наиболее способные командиры и рядовые повстанцы. Их было около 170-ти человек, Рыбкин с ними занимался, совмещая это с работой в Совете.

Аршинову тоже были отпущены средства на дело печати, и он организовал редакционные коллегии, которые разъехались в Киев, Екатеринослав, Елиса-ветград, Одессу, Полтаву, Кременчуг, Херсон, Николаев, Александровск, Мариуполь, Бердянск, Юзово и Крым, ставя дело печати и пропаганды анархических идей на должную высоту.

Здесь нами широко использовался 2-й пункт политического соглашения, в котором говорилось: «...Полнейшая свобода агитации и пропаганды как устно, так и печатно махновцами и анархистами своих идей и пониманий, без всякого призыва к насильственному ниспровержению Советского правительства и соблюдения военной цензуры...»

Приехавшие в Гуляйполе свыше 100 человек анархистов, таким образом нашли в армии работу.

Махно писал впоследствии:

«Стоя во главе от начала до конца революционной махновщины и руководя ее авангардом — армией повстанцев-махновцев, я, конечно, старался стянуть в это широкое низовое массовое революционное движение, как можно больше анархических, мало-мальски знающих анархизм и его прямые задачи в революции, сил. Я радовался, когда некоторые мои идейные товарищи — анархисты — появлялись в рядах повстанчества. Я ценил и уважал их. Я слишком близко допускал их к делам, которые в движении возлагались на меня, как на первого, среди равных вдохновителей и руководителей этого движения...» [1020] Махно Н. Махновщина и ее вчерашние союзники-большевики. Париж, 1928. С. 47. .