Виктор Наумов - Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников

На другой день в четвертом часу пополудни государь отправился в путь. Его сопровождали Лефорт, Головин, несколько волонтеров, в том числе Александр Меншиков, и младшие посольские чины. Возницын остался в Вене для дальнейших переговоров и участия в предстоящем мирном конгрессе. В первые три дня путешественники, не останавливаясь даже на ночлег, преодолели около 300 верст. Только на четвертые сутки, 23 июля, была сделана первая остановка с ночевкой. За Краковом Петр получил известие, что бунт подавлен, после чего продолжил свой путь в Россию уже с обычной скоростью, и дорога растянулась более чем на месяц. В маленьком галицийском городке Раве Русской царь встретился с польским королем Августом II. Они провели три дня в застольях и политических беседах, очень понравились друг другу и в знак полного взаимопонимания обменялись одеждой и шпагами ( 66).

В шесть часов вечера 25 августа 1698 года государь и послы прибыли в Москву. Одежда упитанного Августа II болталась на худощавом жилистом Петре, как на вешалке, сбоку висела плохая шпага саксонца. Не заезжая в Кремль и не удосужившись навестить супругу, царь направился прямо в Немецкую слободу к любовнице Анне Монс, провел с ней некоторое время, а затем поспешил в дом Лефорта, где со своими армейскими товарищами прокутил всю ночь. Наутро в жизни России началась новая эпоха, сразу ознаменовавшаяся насильственным обрезанием длиннополой боярской одежды до колен «на голландский манер».

Основная дипломатическая цель Великого посольства не была достигнута — ни одно западное правительство не согласилось поддержать Россию в борьбе с Турцией, так как Европа готовилась к войне за Испанское наследство. Тем не менее полуторагодичное заграничное путешествие Петра I, волонтеров и русской миссии явилось мощным стимулом преобразования России по западному образцу. Отныне повседневная жизнь верхушки русского общества уже не могла оставаться прежней.

Стремление Петра I «учиться у Европы» наиболее ярко воплотилось в отправках за границу многочисленных русских волонтеров, из которых далеко не все являлись добровольцами. Многие вынуждены были ехать, чтобы не испортить себе карьеру и не потерять высокое социальное положение, ведь Петр не выносил упрямства и косности. Надо сказать, что ученичество за границей не было абсолютным новшеством для России. Еще Борис Годунов послал нескольких молодых дворян на учебу в Любек, Оксфорд и Вену, но из них на родину вернулся только один. При Алексее Михайловиче за границу для обучения медицине были отправлены несколько родившихся в Москве иностранцев. В 1692 году с той же целью в Италию был послан упоминавшийся выше сын подьячего Посольского приказа Петр Постников. После четырех лет обучения он получил в Падуе звание доктора медицины и диплом, в восторженных выражениях удостоверявший его познания в области медицины и философии. Впоследствии Постников благодаря блестящему знанию итальянского, латинского и французского языков использовался Петром I на дипломатической работе ( 67).

Мощным стимулом для отправки русских учеников за границу явилось горячее желание царя-реформатора создать российский флот, для чего необходимы были русские корабельные мастера и морские офицеры. Во введении к Морскому регламенту Петр отметил, что посылал многих благородных людей в Голландию и другие страны для обучения кораблестроению и судоходству. В первой партии учеников было около шестидесяти дворян, 28 из которых были направлены в Италию, преимущественно в Венецию, а также в Голландию и Англию. Все они принадлежали к наиболее знатным русским родам. Ни один из них не стал хорошим моряком, зато некоторые сделались впоследствии выдающимися дипломатами. На этом поприще особенно отличились Борис Куракин, Григорий Долгорукий, Петр Толстой, Андрей Хилков. Таким образом, обучение мореходству приобретало меньшее значение, чем освоение европейских языков, приобщение к культуре западных стран. Русские ученики по возвращении на родину оказывались более подготовленными к делам государственного управления, чем к морской службе или корабельному делу. В начале января 1697 года, за два с небольшим месяца до отъезда из Москвы Великого посольства, в Голландию и Италию для изучения навигацкой науки отправилась особенно большая партия учеников из 61 человека молодых стольников и спальников из лучших боярских фамилий и такого же количества солдат из дворян ( 68).

Большинству русских людей было нелегко покидать свое отечество. В России того времени существовало убеждение, что всякое общение с «еретиками», то есть «латынянами» (католиками) и протестантами, представляет опасность для души. Кроме того, многие будущие ученики были уже людьми семейными и им приходилось покидать жен и детей на довольно долгий срок. Изнеженные и чванливые отпрыски родовитых боярских семей ощущали себя разжалованными в матросы. Вдобавок ко всему Петр I заранее грозил суровыми взысканиями в случае их возвращения без надлежащих свидетельств о достигнутых за границей успехах ( 69).

Царь снабжал учеников подробными инструкциями и требовал их неукоснительного выполнения. Например, Петру Толстому предписывалось основательно ознакомиться с географическими картами, компасами и другими морскими приборами, освоить управление кораблем и изучить все его составные части, оснастку и паруса и по возможности принять участие в морских сражениях. Но основной задачей русских волонтеров являлось овладение навыками кораблестроения; тем, кто достигнет успехов в этой области, Петр I обещал «милость большую по возвращении своем» ( 70). Кроме всего прочего, на каждого отправляемого за границу была возложена обязанность пригласить на службу и привезти в Россию двух «мейстеров». Расходы по доставке иностранных специалистов к месту назначения впоследствии должны были быть возмещены российским правительством, а в остальном командированные за границу должны были содержать себя за собственный счет ( 71).

Во время пребывания в Голландии Петр I имел возможность наблюдать за занятиями своих подданных. Он писал Андрею Виниусу, что некоторые из них, изучив только обращение с компасом, выразили уже желание возвратиться на родину, ни разу не побывав на море. Царь иронизировал по этому поводу, что для прохождения полного курса навигацкой науки необходимо еще узнать морскую болезнь. Более подробно о заграничных штудиях русских посланцев Петр пишет князю-кесарю Федору Ромодановскому: десять волонтеров работают вместе с ним на верфи Ост-Индской компании, двое изучают процесс изготовления мачт, еще двое знакомятся с устройством водяных мельниц, остальные «приставлены к плотничьим работам при кораблестроении или при оснастке судов». Семеро несли матросскую службу на различных голландских кораблях, а Александр Имеретинский, проявлявший интерес к «бомбардирному искусству», изучал в Гааге баллистику ( 72).