Виктор Наумов - Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников

Через несколько дней, 29 апреля, семилетний король Франции Людовик XV прибыл в особняк Ледигъеров в карете, запряженной восьмеркой лошадей, в сопровождении многочисленного эскорта. На этот раз Петр спустился во двор, встретил мальчика при выходе из кареты и провел его в свои апартаменты, шествуя слева от гостя, что являлось выражением почтения. В своих покоях царь предложил королю занять кресло, а сам уселся напротив. В течение пятнадцати минут монархи при посредничестве Куракина обменивались протокольными любезностями. Людовик произносил заученные наизусть речи, а Петр отвечал ему веселым жизнерадостным тоном.

В момент расставания русский государь, забыв о правилах этикета, схватил маленького французского монарха, поднял его над своей головой и поцеловал, промолвив: «Сир, это не поцелуй Иуды». Присутствовавшие при этой сцене придворные замерли от неожиданности. «Удивительно было, — пишет Сен-Симон, — видеть царя, взявшего короля на руки( см. илл.), поднявшего его и обнимавшего в воздухе, а король, для своего возраста не готовый к такому повороту событий, вовсе не испытывал страха. Все были изумлены подобной благосклонностью царя, которую он демонстрировал перед королем, нежным обращением с юным королем, этой вежливостью, которая была связана с положением, равенством по крови и слегка превосходством в возрасте» ( 128).

Французские вельможи и особенно воспитатель короля маршал Франсуа Вильруа проявили заметные признаки беспокойства, увидев своего маленького повелителя высоко над землей, в руках царя-гиганта. Но Петр с веселым видом сказал им: «Держа всю Францию на руках, не уроню ее, ибо государь государя блюсти умеет» ( 129). Опустив мальчика на землю, Петр проводил его до кареты и галантно раскланялся с ним. Об этой встрече царь сообщил в письме супруге: «Объявляю вам, что в прошлой понеделник визитовал меня здешней каралища, которой палца на два более Луки нашева (придворного карлика. — В.Н. ), дитя зело изрядная образом и станом, и по возрасту своему довольно разумен, которому седмь лет» ( 130).

Петр I прожил в Париже с 21 апреля по 9 июня 1717 года. В это время П. П. Шафиров, П. А. Толстой и Б. И. Куракин вели дипломатически переговоры с представителями французского правительства, завершившиеся обязательством Франции «употребить добрые услуги для окончания Северной войны» и не вступать в договорные отношения со Швецией по окончании срока франко-шведского союза в апреле 1718 года ( 131). А царь тем временем выполнял свою собственную культурно-познавательную программу, которая была весьма насыщенной. Он просыпался рано, наспех завтракал, выскакивал на улицу; не желая терять времени в ожидании королевской кареты, садился в первый попавшийся экипаж и отправлялся на экскурсии по Парижу и его окрестностям. Например, 30 апреля он посетил Арсенал, осмотрел королевский парк и «аптекарский огород» (ботанический сад), произвел осмотр «анатомических вещей». Однако приходилось находить время и для официальных встреч: в тот же день царь устроил прием для двенадцати членов парижского магистрата, а затем, в пятом часу пополудни, отправился с ответным визитом к Людовику XV. 1 мая Петр побывал на шпалерной мануфактуре, в анатомическом театре и обсерватории. Несколько часов он пробыл в парижском Доме инвалидов (воинов-ветеранов), где отведал солдатского супа, выпил вина за здоровье старых солдат, причем похлопывал кое-кого из них по плечу и называл их своими товарищами. В другие дни он посещал научные и учебные заведения, встречался со знаменитыми учеными Франции. 3 мая Петр побывал в парижской Опере, где Филипп Орлеанский принял его в королевской ложе, украшенной дорогими коврами. Утомленный спектаклем, царь потребовал принести пива. Ему подали большой бокал, который Петр выпил жадными глотками. Регент протянул ему салфетку; он, по свидетельству Сен-Симона, принял ее «с улыбкой и вежливым поклоном». Петр смог высидеть только до четвертого акта продолжительного спектакля, после чего встал с места, раскланялся с регентом и отправился ужинать.

Особый интерес русский государь проявлял к королевским паркам. В течение трех дней, с 13 по 15 мая, он изучал их планировку в Версале и Марли, при этом обращал особое внимание на устройство фонтанов и прудов. Много времени он уделил также ознакомлению с внутренним убранством Версальского дворца.

В последний день мая Петр отправился в Сен-Сире, чтобы ознакомиться с расположенным там знаменитым учебным заведением для благородных девиц, основанным Франсуазой де Ментенон. 82-летняя вдова Людовика XIV жила там же, рядом со своими воспитанницами. Она отказалась принять российского монарха, сославшись на болезнь, и осталась в постели в комнате с плотно задернутыми шторами. Однако Петр бесцеремонно растолкал удерживавших его слуг, вошел своими гигантскими шагами в опочивальню старой дамы и даже отдернул шторы, чтобы лучше разглядеть некогда красивую женщину, а затем сел у ее изголовья.

— Чем вы больны? — спросил он.

— Старостью, — ответила Ментенон.

— Сей болезни все мы подвержены, если будем долго жить, — заметил Петр, пожелал хозяйке дома выздоровления и отправился осматривать учебное заведение ( 132).

Шестнадцатого июня царь вместе с регентом наблюдал в Париже за учениями полков королевской гвардии. Он рассказывал Куракину: «Я видел нарядных кукол, а не солдат. Они танцуют, а не ходят. Полковой экзерциции надлежит смотреть в Потсдаме» ( 133).

Любопытны приведенные Сен-Симоном сведения о застольях Петра I во время пребывания в Париже и его окрестностях. «Непостижимо, сколько он обычно съедал во время трапезы, — отмечал мемуарист, — не считая того количества пива, лимонада и других напитков, которые он выпивал во время еды; бутылка или две пива, столько же или даже больше вина, затем он пил ликеры, а в конце еды полштофа специально приготовленной водки» ( 134).

Далее Петр решил отправиться в Спа, чтобы поправить здоровье на водах. Накануне отъезда из французской столицы он обронил известное замечание: «Жалею, что домашние обстоятельства принуждают так скоро оставить здесь науки и художествы, и жалею притом, что Париж рано или поздно от роскоши падет или от смрадной вони вымрет» ( 135).

По пути следования высокого гостя французские города стремились принять его как можно лучше. В Реймсе он остановился всего на несколько часов, тем не менее муниципалитет потратил 450 ливров на угощение. В Шарлевиле Петр со свитой провел два дня, что обошлось городу в четыре тысячи ливров. Царь с большим интересом осмотрел шарлевильский ружейный завод и нанял нескольких тамошних мастеров на русскую службу. Но когда ему предложили вслед за тем посетить кружевную фабрику, он резко ответил: «Кружева? Это не мое дело! Это скорее заинтересовало бы царицу, если бы она была здесь!»