Виктор Наумов - Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников

Петр узнал и об измене своей наложницы, и о ее преступлении благодаря случайности. Однажды Орлов доставил ему какой-то важный документ; спешивший куда-то Петр засунул его в карман, который оказался дырявым. Бумага попала в прореху и провалилась за подкладку. Тем же вечером Орлов почистил царский кафтан. Наутро государь не нашел документ в кармане и страшно разгневался, решив, что денщик выронил его. Громовым голосом он призвал Орлова к себе. Тот прибежал, увидел царя в ярости и почему-то решил, что тот раскрыл тайну его связи с Марией Гамильтон. «Помилуйте, государь! — закричал он, падая на колени. — Люблю Марьюшку!»

Петр моментально сопоставил новую информацию с недавним известием об обнаружении детского трупа. Вспомнил он и о том, что Мария несколько месяцев не выходила из комнаты, ссылаясь на недомогание. Юная любовница царя, а также ее служанка и Орлов были немедленно арестованы. Всё это произошло в конце июня 1718 года, через несколько дней после смерти царевича Алексея. Государь был в это время особенно ожесточен семейной трагедией, поэтому Гамильтон не могла рассчитывать ни на какое снисхождение. Ее и служанку подвергли пыткам, и они во всём признались. Но Петра это не удовлетворило — он считал нужным узнать, не замешан ли в убийстве младенца Орлов. Царь собственноручно написал короткий указ следователям: «Пытать Гаментову вдругорядь. И буде в другом розыску скажет то же самое, что и в первом, а на Орлова ничего не покажет, и оного Орлова сослать на каторгу на время без наказания». Впрочем, вскоре царский денщик и удачливый соперник был прощен и произведен в поручики гвардии.

Следователи полностью выяснили обстоятельства детоубийства. 27 ноября 1718 года Петр I указал «девку Марию Гаментову… казнить смертью».

Казнь состоялась 14 марта 1719 года. Мария, перенесшая тяжелые пытки и девятимесячное тюремное заключение, была всё еще очень хороша — в белом шелковом платье, оттененном черными лентами. Подбирая наряд в этот день, когда ей предстояло расстаться с жизнью, девушка, возможно, надеялась тронуть сердце царя своей красотой и получить помилование. Надежда оказалась тщетной. «Без нарушения божественных и государственных законов не могу я спасти тебя от смерти, — сказал Петр своей бывшей возлюбленной. — Итак, прими казнь и верь, что Бог простит тебя в грехах твоих, помолись только ему с раскаянием и верою» ( 135).

Палач подхватил отрубленную голову Марии и передал ее царю. Тот поцеловал мертвые губы, а затем начал объяснять окружающим на наглядном примере устройство шейных позвонков, мышечных тканей и артерий. Закончив короткую лекцию, он распорядился сохранить голову в спирте в Академии наук, перекрестился, еще раз поцеловал губы покойной фаворитки и уехал ( 136). Голова Марии Гамильтон являлась академическим экспонатом до тех пор, пока не была похоронена по распоряжению Екатерины II.

Последней любовью Петра I на склоне его лет стала молодая и красивая княжна Мария Кантемир, дочь молдавского господаря Дмитрия Кантемира, который по Прутскому договору (1711) между Россией и Турцией лишился своих владений и с тех пор жил с семьей в Петербурге. Чувства государя к юной фаворитке были достаточно сильными и даже вселяли в него надежды на будущее. Петр только что пережил огромное горе: 25 апреля 1719 года умер трехлетний Петр Петрович, наследник российского престола, проживший дольше других сыновей царской четы. Государь уже отчаялся иметь их от немолодой и не очень здоровой Екатерины. А Мария Кантемир в начале 1722 года забеременела. Петр уже всерьез подумывал развестись с супругой и жениться на Марии, чтобы тем самым обеспечить наследование престола.

Той же весной царь отправился в Персидский поход, взяв с собой и жену, и любовницу. Каждая из женщин ехала в своей карете. В Астрахани Петр оставил Марию дожидаться его возвращения и готовиться стать матерью. Однако некоторое время спустя его ожидало тяжелое разочарование: у Марии случился выкидыш. Государь подозревал, что подкупленные Екатериной служанки напоили молодую женщину какими-то лекарствами, спровоцировавшими несчастье, но никаких доказательств этого предположения не нашлось, а доктора обвиняли только природу. Екатерина, притворно выражавшая сочувствие, внутренне торжествовала; Мария Кантемир, не оправдавшая ожиданий императора, была удалена ( 137).

Царевич Алексей Петрович по примеру отца завел любовницу — финку Евфросинью Федорову, которая прежде была служанкой у его бывшего воспитателя князя Никифора Вяземского. По отзывам современников, она была некрасивой, маленькой, рыжей, коренастой, толстогубой и неряшливой ( 138). Однако для царевича она оказалась дороже всех на свете.

Бежав за границу, Алексей Петрович взял с собой Евфросинью, которая под видом пажа путешествовала в мужском костюме. Когда П. А. Толстой и А. И. Румянцев выследили беглецов в Неаполе и предложили Алексею вернуться в Россию, обещав прощение Петра I, Евфро-синья умоляла царевича уступить. В конце концов он объявил посланцам, что вернется в Россию, если отец разрешит ему жениться на Евфросинье. Согласие Петра было получено.

После возвращения царевича в Россию его любовница некоторое время оставалась в Берлине. Встретившись с отцом 3 февраля 1718 года, Алексей послал Евфросинье трогательное письмо, показывающее силу его чувств к ней: «Друг мой сердешный, Афросиньюшка, здравствуй, матушка моя, на множество лет… Слава богу, что нас от наследия отлучили, понеже останемся в покое с тобою, дай Боже благополучно пожить с тобою в деревне, понеже мы с тобою ничего не желали, только б жить в Рожествене (дворцовом селе, принадлежавшем царевичу. — В.Н. ). Сама ты знаешь, что мне ничего не хочется, только с тобою до смерти дожить» ( 139).

Евфросинья вернулась в Петербург 15 апреля 1718 года и была сразу же доставлена в Петропавловскую крепость. В надежде на снисхождение Петра I она дала показания против Алексея и даже предоставила следствию черновики его писем, которые послужили поводом к продолжению дела царевича. С целью самооправдания Евфросинья даже утверждала, что «вступила в любовную связь по принуждению: на нее замахивались ножом и грозились смертью в случае ее сопротивления» ( 140).

Евфросинья получила прощение Петра I и была отправлена на свободное жительство в деревню. Дальнейшая судьба ее неизвестна.

Сведений о внебрачных связях соратников Петра I в источниках не обнаружено, за исключением упоминания Ф. В. Берхгольца о 76-летнем вдовце П. А. Толстом: «Жены у него нет, но есть любовница, которой содержание обходится ему весьма дорого» ( 141). Прочие лица из окружения государя либо не имели метресс, либо, что более вероятно, вели себя осмотрительнее и их любовные интрижки не попали в поле зрения иностранных наблюдателей.