Сергей Капков - Эти разные, разные лица

- Кира Александровна, а у вас дети есть?

- Да, у меня дочь. Взрослая, конечно уже. И внуки. Не знаю пока, будут ли они артистами. Не могу понять. Вы знаете, все артисты страшно боятся за своих детей, оттаскивают всеми силами их от этой профессии, кричат: "Только через мой труп!" А я была бы счастлива, если бы это случилось. Но вот дочь уже состоялась в другой профессии, а внуки... Девочка еще совсем маленькая, а у мальчика какие-то склонности есть. Когда он был поменьше, мы ездили с ним в метро, он надевал какую-то страшную маску вурдалака, вставлял себе в курточку кинжал и смешил тем самым весь вагон. При этом он был страшно счастлив. "Ну неужели тебе не совестно? Что ты творишь?" - спрашивала я. "Ну люди же смеются. И мне приятно",- отвечал он. Мы с ним, конечно, много дурачимся.

- Как у бабушки, клоунские способности?

- Да-да-да, клоунские. Но он еще и очень хорошо рисует. Так что, может, перевесит это. Раньше он рисовал животных, потом одних скелетов и вампиров. А однажды, после моих рассказов о блокаде, войне, нарисовал целую вереницу стариков-блокадников, вырезал их фигурки и наклеил на черный лист. Боже, как было трогательно! Убогие, несчастные, но в то же время прекрасные в своей гордости - так он увидел этих людей. Я была счастлива.

- Вы говорите, что Москву не любите. А что у вас самое дорогое в Санкт-Петербурге?

- Да все. Сейчас я, естественно, задумываюсь о смерти. Каждый человек иногда об этом задумывается. И вот сейчас, когда я хожу по Питеру, как-то не так боишься смерти. Настолько родное мне здесь все, что даже одно сознание того, что я буду покоиться в Санкт-Петербурге, меня успокаивает. Я ощущаю вечность. Это какое-то удивительное чувство. Меня влечет к нему, как к родному человеку.

Я вспоминаю эту жуткую блокаду, которую мы с мамой и сестрой пережили с первого до последнего дня. Это было страшно! Просто я тогда была ребенком, поэтому мне, конечно, было легче, чем маме, которая на своих плечах вытащила нас из лап смерти. У нас весь дом умер, кругом валялись одни трупы - это было ужасно! Поэтому у меня с этим городом связано все, буквально все. И я никогда отсюда не уеду. Мужа звали в Канаду, предлагали хорошую работу - у него там родственники. Но я категорически отказалась. Сейчас дочка с семьей находится в Америке, зять там работает и уже строит планы, чтобы остаться насовсем. Но дочь скучает. Она вся в меня. И тоже рвется домой.

Вот я была две недели в Париже на съемках "Окна в Париж". Это было, безусловно, счастье. Вы можете представить - нашего человека пустить в Париж! Но я нисколько не лицемерю - когда я ехала домой, я была вдвое счастливее. Причем, изначально мы планировали провести там неделю. Помню, сидим мы с Ниночкой Усатовой в одном номере, я уже позвонила домой мужу, что завтра выезжаем, и вдруг входит Мамин и говорит: "Ребята, придется задержаться еще на неделю. Технические неполадки". И первое мое слово было произнесено с ужасом: "Ой!" Клянусь! Потом, конечно, я обрадовалась, с удовольствием провела там еще неделю, но жить нигде больше не хочу. Я была в Канаде у родственников мужа, они оставляли нас там насовсем. Но я у сказала: "Если хочешь - уезжай. Я никуда не поеду. Я нигде не могу жить, кроме Ленинграда".- "Да что ты! Здесь погода плохая, без конца идет дождь..." - "Ну и прекрасно! Идет дождь, идет снег, солнышко - все равно все прекрасно в Петербурге. Только в Петербурге!"

Глава 3

ВСЯ ЖИЗНЬ - ТЕАТР

В российском кинематографе, как нигде, задействованы мощные "театральные резервы". И хотя горячий спор о том, нужен ли киноартисту театр, продолжается до сих пор, наши любимые мастера продолжают разрываться между репетициями и съемками, спектаклями и киноэкспедициями. Вгиковцы, которых язвительно называли "шептунами", неожиданно для самих же себя вдруг вышли на сцену, в то время как театральные звезды и поныне не упускают возможности засветиться на экране.

Споры спорами, но кино и театр связаны прочнейшими узами. Стать знаменитым и узнаваемым без регулярных появлений на экране очень сложно. Зритель редко когда разделяет известных ему актеров на сугубо "киношных" и театральных, но критики и журналисты в большинстве своем знают, где "хранится" душа того или иного кумира.

Для Евгении Ханаевой тайником души всю жизнь оставался МХАТ. Зрители узнали эту блистательную актрису довольно поздно, она снималась в кино всего пятнадцать лет. МХАТ же, со всеми его праздниками и печалями, служил ей и домом, и храмом.

Николая Боярского помнят как Козлевича из "Золотого теленка" и как дядю Д'Артаньяна - Михаила Боярского. Но в Санкт-Петербурге эти два обстоятельства не имели никакого значения. Боярский был там любимейшим актером, преданным единственной сцене, Театру имени Комиссаржевской.

Татьяна Панкова с юных лет выходит на сцену Малого театра. Почти всю жизнь она играет только возрастные роли, взяв "эстафетную палочку" у Рыжовой, Пашенной и Турчаниновой.

Алексей Миронов - это, прежде всего, старый водитель Копытин из сериала "Место встречи изменить нельзя". Мало кто знает, что он прошел всю войну, стал профессиональным военным, преподавал, но любовь к театру заставила его изменить всю жизнь. Однако вскоре Миронова ждало разочарование. Он бросил Театр Советской армии и посвятил себя только кинематографу.

Людмила Аринина сменила очень много сцен. Она блистала в провинции, объехала полстраны. Сегодня Аринина работает в молодежном театре Петра Фоменко. Знаменитая актриса появляется в крошечных ролях и признается, что у этого режиссера она готова играть даже неодушевленные предметы.

Евгения Ханаева

ЛЮБОВЬ, ПЕЧАЛЬ И МХАТ...

- Добрый день! Это Владимир Анатольевич?

- Да, он самый.

- Рада вас слышать! Я знала вас еще как Вовочку.

- Очень приятно.

- Как мама? Она живет с вами? Вчера видела по телевизору "По семейным обстоятельствам" и решилась позвонить. Мы не общались очень давно... Как ее здоровье?

- Видите ли... Ее нет уже больше десяти лет.

До сих пор в квартире Евгении Никандровны Ханаевой случаются подобные телефонные разговоры. Звонят старые приятельницы, поклонники, давние знакомые, а раньше - журналисты или творческие работники, каким-то образом прозевавшие сообщение о смерти актрисы.

Ее образ возникает на экране так часто, что кажется, будто она по-прежнему рядом с нами. Ведь не было недели, чтобы телевидение не показало такие картины, как "По семейным обстоятельствам", "Москва слезам не верит", "Старый Новый год", "Блондинка за углом", "Идеальный муж" или еще какой фильм с участием Евгении Никандровны. А героини Ханаевой женщины яркие, волевые, порой даже эксцентричные, в них столько жизни, что трудно поверить в несправедливо ранний уход их создательницы.