Сергей Капков - Эти разные, разные лица

В самый последний год жизни у Тусузова отказали ноги. Его обнаружили сидящим на ступеньках служебного входа. Георгия Бароновича поместили в Дом ветеранов сцены. Работать он уже не мог и вскоре умер. Наверное, все это время его поддерживала мысль о сцене, жажда выходить к зрителям, работать. А когда это стало невозможно, жизнь потеряла всякий смысл.

Таких людей, каким был Георгий Баронович Тусузов, сейчас нет. По преданности театру, по любви к нему, по отдаче. Он был поразительно творческой личностью, способной любить искусство в очень малом, любить не тщеславно, не за объем ролей, не за славу и рецензии, а любить само пребывание на сцене и делать это пребывание праздником.

Мария Виноградова

САМАЯ НАРОДНАЯ НЕЗАСЛУЖЕННАЯ АРТИСТКА

"Самая народная незаслуженная артистка" - так называли режиссеры Марию Виноградову до того, как она получила свое первое и единственное звание. Мария Сергеевна переиграла сотню домработниц, уборщиц, кастелянш, контролерш, деревенских теток и городских старушек. И лишь в конце восьмидесятых появились роли, достойные таланта Виноградовой: Эмма Марковна в детективе "Бабочки", Варвара в трагифарсе "Сам я вятский уроженец", Федосья в "Ближнем круге", даже эпизоды выделялись какой-то нестандартностью, яркостью, философской эксцентрикой.

Ее ласково называли Мусей. Муся была безотказной. Имея два инфаркта, она могла по первому зову отправиться в глушь на встречу с детьми. Чаще всего бесплатно. Она была куражным человеком, поэтому особенно легко чувствовала себя в мультипликации: мгновенные переходы, смена настроения, озорство. Около тысячи рисованных и кукольных персонажей, от "Ежика в тумане" до Дяди Федора из Простоквашина, общаются между собой на экране ее голосом. Знаменитейшие актрисы мирового кино заговорили на русском языке тоже благодаря Виноградовой. Это и Одри Хепберн, и Ева Рутткаи, и Джина Лоллобриджида, и Мари Теречик, и даже Софико Чиаурели.

Муся могла многое, и сделала многое... Но след ее мог бы быть глубже и ярче. Такова участь сотен талантливых актрис, она не первая и не последняя.

Не люблю писать слово "я", так же как не люблю видеть его в чужих статьях. Но в некоторых случаях без него не обойтись. Например, говоря о Марии Сергеевне, не могу не упомянуть о ее роли в судьбе рядового московского журналиста. Муся стала моим талисманом. Первая статья в "Вечерке", первая передача на радио "Эхо Москвы", первая проведенная мной творческая встреча - все связано с ней. Я любил ее искренне и так же искренне был благодарен ей за внимание и терпение - Муся подолгу и с удовольствием рассказывала о профессии, о коллегах, о режиссерах. Она, в отличие от многих, умела слушать. Обожала вкусно и много готовить, а потом угощать. Муся познакомила меня с Любовью Соколовой, Людмилой Шагаловой, Лидией Королевой, Виктором Уральским, с которыми я подружился на многие годы. Плохого слова о ней никто ни разу не сказал, причем не только эти актеры - вообще никто. Видимо, Мария Сергеевна не давала для этого повода, что, согласитесь, нелегко. А ей порой было очень тяжко. Жизнь била Мусю нещадно, могла озлобить ее, очерствить, растоптать, но этого не случилось. Муся была добрым человеком и, несмотря на болезни и бесконечную занятость, безотказным. Что, в итоге, ее и сгубило.

К сожалению, у меня сохранились лишь отрывки из наших бесед, но это больше, чем ничего. Мария Сергеевна была интересным рассказчиком, поэтому ее монолог в этой главе важнее моего.

* * *

О детстве

Родилась я на Волге, в городе Наволоки, что в Ивановской области. Родители мои были очень душевными людьми. Они принимали всех, кто бы к ним не зашел. Я была самой маленькой в доме, и поэтому меня все в семье воспитывали. К тому же я была очень озорной. Меня даже прозвали Маша-Коза, потому что однажды я перепрыгнула через забор в чужой огород, и там меня так боднула коза, что я вылетела обратно. А когда я уже училась во ВГИКе, за мой неуемный характер меня прозвали Мухой. Я часто всех копировала, любила это дело. Не знаю, осталась ли я такой веселой до сих пор, но, во всяком случае, пытаюсь.

Как все, училась в школе, занималась в кружках. У меня был мальчишеский голос - альт, и в хоре взрослых я обычно запевала: "Каховка, Каховка, родная винтовка!.." или "Дан приказ ему - на Запад..." В те времена это модные песни были. А какой у нас был хор! Мы с ним всю "ивановскую" объездили, не раз дипломы получали. И танцевала я хорошо, особенно цыганочку.

О ВГИКе

Мне всегда хотелось выступать. Впервые я вышла на сцену в детском саду, читала стихотворение про Ленина. На меня нацепили громадный бант и вытолкнули к зрителям. Потом я часто участвовала в каких-то конкурсах самодеятельности, и в конце концов поехала в Москву поступать во ВГИК.

В 1939 году курс набирал Лев Владимирович Кулешов. Я приехала буквально в последние дни. Не скажу, что очень волновалась - на сцене я уже не раз побывала, поэтому чувствовала себя несколько раскованнее. Да и жюри смотрело таким, я бы даже сказала, приветливым взглядом. Наверное, потому что я была очень смешной (хотя сама я так не считала!). Я решила прочитать "Ворону и лисицу" Крылова. Как потом выяснилось, все читали "Ворону и лисицу". И не успела я раскрыть рот: "Вороне-где-то-Бог-послал..." - мне говорят: "Стоп!" Думаю: "Провал". - "Что вы будете читать из поэзии?" Я опять, как все: "Стихи о советском паспорте!" По комиссии пошел шорох, начали улыбаться. Но я тем не менее, вытянув руку вперед, воскликнула: "Я волком бы выгрыз бюрократизм!.." Меня опять остановили и засмеялись. Когда я начала "Легенду о Данко", комиссия решила переключить меня на музыкальную тематику: "Простите, а вы поете?" А как же! Конечно, пою! "А вы "Кукарачу" знаете?" - спрашивает Кулешов. "Слов,- говорю,- не знаю, а мотив пожалуйста, напою". А про себя думаю: раз уж валюсь, надо как-то самой себя вытаскивать. И во все горло начинаю: "А-ляляля-ля! А-ляляля-ля!..." Тут все и покатились со смеха. Потом попросили сделать этюд, после чего спросили: "Ну а танцевать вы умеете?" Ой, танцевать-то?! Что другое, а это пожалуйста! В жюри сидел концертмейстер Дзержинский, так я прямо к нему и обратилась: "Вы "Калинку-малинку" знаете?" Это только я по своей наивности могла спросить. Но он интеллигентно ответил, что знает. "Ну тогда подыграйте мне,- заявила я и пошла по кругу. "Калинка, калинка, калинка моя!.." Два круга прошла и стала выписывать какие-то кренделя. Все хохотали. Супруга Кулешова, Александра Сергеевна Хохлова, со своей собачкой на руках, даже приподнялась с места, чтобы получше разглядеть, что я там выделываю.

В тот день желающих поступить на актерский факультет собралось много. А принять могли только троих. К концу просмотра из зала вышла секретарь комиссии, указала на двух пареньков и позвала: "А где эта маленькая, черненькая? Виноградова! Вы тоже приняты". И я начала учиться во ВГИКе.