Сергей Капков - Эти разные, разные лица

- Вон, оказывается, сколько у вас ухажеров было! А говорите, что "две косички - и ничего особенного"...

- Что вы, что вы! Я даже отказалась идти в Театр оперетты, куда меня пригласили по окончании техникума. Говорили, что у меня прелестный по тембру голосок. Моя подруга Ольга Власова приняла это приглашение, а я считала себя актрисой драматической. Но, самое главное, я была уверена, что актриса оперетты должна иметь и фигурку, и все остальное - в идеале. А мне жутко не нравились мои руки, они казались мне довольно крупными. Глупая была.

- Но вы в то время не задумывались о своем амплуа? Не чувствовали тяги к какому-нибудь жанру, направлению?

- Вообще, я считалась очень темпераментной. Если захочу, публику могла довести до слез. Захочу - будут смеяться. Вот такой я была. Помню, читала пушкинскую Татьяну: "Я вам пишу. Чего же боле?" - так дамы в зале буквально рыдали. Один знаменитый пушкиновед меня за это сильно ругал, а мне нравилось так читать.

На четвертом курсе нас с Колей Дорохиным и еще двух студентов, как самых способных, включили в программу концерта в Большом театре. Тогда проходил слет творческой молодежи. Я подготовила комедийные монологи и стихи. Помню, на сцене не было никаких декораций, зато ярко светили софиты. А я была очень близорукой и не носила очков. Так вот, вышла я на сцену, почему-то из самой дальней кулисы, иду-иду, ничего не вижу. Сцена большая, конца-края не видно. Очевидно, выглядела я так растерянно-смешно, что публика решила, что я в образе, и стала аплодировать. Пока я дошла до самого края сцены и чуть не свалилась в оркестровую яму, успех мне был уже обеспечен. За исполнение номеров можно было уже и не беспокоиться, как говорили мне потом друзья.

После концерта мы, все участники, вышли на сцену. К нам поднялись некоторые члены правительства и стали благодарить. Вдруг чувствую, что кто-то обнял меня и поцеловал в голову. От страха я даже боялась обернуться. И тут прозвучал знакомый голос: "Вот мы и встретились. Рад, что я не ошибся. Девочка, ты талантлива". Это был Михаил Иванович Калинин. Я прижалась к нему и была счастлива.

- Куда вы пошли по окончании ГИТИСа?

- ГИТИС я закончила в 27-м году и пошла показываться сразу в несколько театров. Было такое учреждение - Управление московскими зрелищными предприятиями, сокращенно УМЗП. И был театр при нем. Туда меня и взяли сразу на главную роль и дали хорошую ставку. А тут Коля Дорохин попросил подыграть ему Липочку в отрывке из пьесы Островского "Свои люди сочтемся" - это был наш дипломный спектакль. Коля держал вступительный экзамен в Московский художественный театр. И вот мы предстали перед комиссией. А там Грибов, Тарханов, Массальский, Москвин... Во главе - сам Станиславский. Выступили "на ура"! Дорохину сообщили, что он принят, а меня подзывает к столу Станиславский и спрашивает: "Девочка, а вы не хотите работать у нас?" Я была независима, уже имела большую ставку и изумительную роль, поэтому весело спросила: "А сколько дадите?" После большой паузы Станиславский сухо ответил: "Шестьдесят пять рублей". На это я дерзко заявила: "А мне намного больше дают!.." Как у меня язык повернулся? Дура какая была! Константин Сергеевич сказал: "Ну что ж, идите, получайте больше".

Как я могла променять Художественный театр на какой-то УМЗП?! Конечно, мной руководило то, что мне надо было содержать мамочку, которая приехала ко мне в Москву, и мы жили у моей тети в Кадашах. Но я всю свою театральную жизнь жалела, что не осталась в МХТ, несмотря на то, что моя карьера складывалась очень интересно. Я многое испытала, много интересных ролей переиграла, работала в разных театрах. Но меняла я их, потому что была многим не удовлетворена. В одном театре - режиссером, в другом - условиями, в третьем - атмосферой. А иногда мне просто надоедало быть в одном театре. Такая вот непоседа была!

- Какие роли вы сыграли?

- В театре УМЗП я сыграла несколько главных ролей, но была неудовлетворена работой там. Слишком много приходилось ездить по стране, и мне казалось слишком несерьезным то, чем мы там занимались. Я перешла в IV студию МХАТ, которой руководил Сергей Николаевич Морской, и сразу сыграла Настеньку в спектакле "Не было ни гроша, да вдруг алтын" Островского. А вскоре в нашем театре появился молодой и дерзкий режиссер Николай Охлопков и поставил спектакль "Разбег", где нещадно эксплуатировал мои возможности. То есть, узнав, что я могу заразительно смеяться, хорошо петь и легко двигаться, он внес все это в мою роль, и после спектакля я всегда была выжата как лимон. Но как интересно было с ним работать! Благодарю судьбу, что мне выпало громадное счастье - встреча с таким неуемным режиссером. Охлопков впоследствии покорил всех, всю Москву! Театр стал называться Реалистическим, а я уже перешла в филиал II МХАТа. Играла Памеллу Жиро в пьесе Бальзака "Памелла Жиро", Лиду Званцеву в пьесе "Часовщик и курица", в трагедиях, драмах, комедиях, мюзиклах - я была счастлива!

- Капитолина Ивановна, а как протекала ваша личная жизнь? Нашелся ли достойный мужчина?

- Я вышла замуж еще будучи в театре УМЗП, в 28-м году. Петр Петрович Мартынов-Ильенко был актером, причем старше меня на 24 года. Так как я рано лишилась отца, то относилась к Петру Петровичу уважительно и звала его "папочкой". Через два года у нас родился сын Борис. Родился он "в сорочке" - с двумя макушечками. По этой примете должен был стать счастливым. Не знаю, счастлив ли он, но то что талантлив - бесспорно. Будучи инженером, он постоянно работал в самодеятельном театре. Переиграл всех героев, а к шестидесяти годам перешел на возрастные роли. Но тут надо оговориться, что в четыре годика он почти потерял слух, поэтому и работал в специфическом театре, который со временем вылился в профессиональный Театр мимики и жеста.

А перед самой войной я встретила изумительно красивого человека, которого полюбила на всю жизнь. Это был актер Георгий Барышников, с которым мы играли в одном спектакле. Я стала просить своего пожилого мужа дать мне развод, но он не соглашался. А тут - война. Дорогой мой человек, которого я любила больше жизни, ушел на фронт, а я осталась в Москве ждать ребенка. 5 сентября 1941 года я родила дочь, которую назвала Любовью, в честь нашей любви. Петр Петрович удочерил ее и полюбил, как родную.

- Барышников - очень уж знаменитая фамилия. К знаменитому танцору не имеете отношения?

- Как же! Георгий - родной дядя Михаила Барышникова, того самого танцора. Брат его отца.

Георгий ушел на фронт и пропал без вести. Причем у него была бронь, но он все равно решил идти воевать: "Я должен, Капочка! Немцы замучили моего отца в империалистическую, и я обязан идти мстить".

Война перевернула всю мою жизнь. Я работала в Москве и Подмосковье, обслуживала госпитали, выезжала с бригадой на фронт, работала под Москвой культработником, сама издавала газеты-"молнии", громя в них нерадивых колхозников, часто рискуя своей жизнью и жизнью сына, которому мстили деревенские парни. Дежурила на крышах, туша зажигалки, рыла окопы - да все, как и весь народ. Все ради Победы. Несколько дней даже была у партизан под Москвой. Но это особый рассказ.