Сергей Капков - Эти разные, разные лица

Да и для ребят играть сложно. Надо уметь держать их внимание. Я выходила - меня слушали. Помню, играла мальчишку, у которого умерла мать. Я выходила на сцену и делала всего несколько движений - расстегивала и снова застегивала гимнастерку. И ребята замирали - "значит, что-то случилось". Их не обманешь. Если искренне - они слушают. Даже Бабу Ягу слушают. Возражают, спорят, но слушают. В зал спуститься уже опасно. Герои иногда выскакивали к зрителям, прятались. "Ну-ка, ребята, дайте-ка мне вот этого! Дайте-дайте его сюда, я с ним разберусь..." - обращалась я. "Не дади-и-и-и-им!" И вдруг один раз какой-то мальчик подталкивает его. Все спасают, а он толкает. Ну, думаю, вот он в натуре стукач растет. Говорю: "Ну, давай тогда и ты сюда".

Вот так и работала. А когда сил совсем не осталось, ушла на пенсию.

- А когда же в вашей жизни появилось кино?

- Тогда же и появилось. Василию Шукшину попалась на глаза моя фотокарточка. Он тогда искал актрису на роль матери Любы в "Калине красной". Ему показывали фотопробы пяти актрис, но он, на удивление всем, выбрал меня.

- А в молодости вы не снимались?

- Нет. Совмещать работу в театре со съемками было невозможно. Я ведь играла во всех спектаклях главные роли, и меня ни в какую не отпускали. Приходилось отказываться от приглашений. Хотя эпизодики какие-то у меня все-таки были.

- Какие воспоминания у вас остались от работы с Шукшиным?

- Он всегда добивался правды. Работа с ним была настоящим праздником, творческой радостью. Он помогал, советовал и создавал яркие, точные характеры, добиваясь от актеров такого рисунка роли, какого видел сам. Но добивался этого тактично, мягко, предлагая несколько интересных вариантов.

Помню, снималась сцена, когда Егор ночью пробирается к Любе. Я злюсь на старика: "А этот - спит!" Василий Макарович говорит: "Мария Савельевна, не ругайте его. Скажите это... с восторгом". Думаю: "Боже мой! Как это - с восторгом? Мужик лезет к дочери, а я буду стариком восторгаться?!" Шукшин подсказывает: "С усмешкой скажите, головой покачайте осуждающе..." Я попробовала. И ведь получилось!

А сколько мы дублей сделали, когда Рыжов говорил: "Я стахановец! У меня восемнадцать грамот!" Вариантов шесть Шукшин ему предлагал, как это лучше сказать.

- А мне больше запомнился ваш ответ на вопрос про грамоты: "Там, у шкапчике..."

- Это тоже все придумал Шукшин. Он добивался своего всегда. Мне очень трудно сначала было, ведь я окунулась в совершенно новую атмосферу со своими законами и порядками. А потом - ничего, все наладилось, посыпались приглашения на новые роли. "Калина красная" открыла мне дорогу в кино.

- Вы часто снимались в фильмах с очень сильным актерским составом. Как складывались ваши отношения со знаменитостями?

- Очень хорошо. С талантливыми актерами работать легко. Мне очень помогал Вячеслав Тихонов во время съемок фильма "Белый Бим Черное ухо". Отличные актеры были в "Детях солнца", в "Попечителях" Михаила Козакова. Правда, этот телефильм очень ругали: взяли, дескать, "Последнюю жертву" Островского, да на новый лад все перелопатили. И Козакову попало, и Янковскому, а похвалили только Броневого, Маркову и, представьте, меня. Потом, когда мне предложили подать документы на повышение актерской ставки, то Козаков и еще один режиссер, Салтыков, дали мне блестящие характеристики. Что я талант от Бога! - Смеется.- Но все равно актерские ставки - это копейки.

Хорошие воспоминания остались у меня о работе с Александром Миттой. Он прекрасно чувствует актера, в его фильме каждый - на своем месте. После "Экипажа" он сказал про меня: "Вот эта актриса будет сниматься у меня всегда". Но не сложилось.

И все же лучше всех был Шукшин. Мне его так жалко!

- Вы создавали в основном так называемые народные характеры. А эксцентрику любите?

- Да как сказать... Вот этот мой последний "Ералаш", о котором я говорила, был самым ярким. Я в нем с удовольствием снялась. Только меня немного оглушила пальба из автомата. Режиссер, правда, сначала спросил: "Может, позвать дублера? Или вы сами будете стрелять?" Я подумала: да что ж я, на кнопку нажать не смогу? Нажала. Потом жалела. Лучше бы вызвали дублера.

Вообще в детских фильмах можно и пошалить, и преувеличить. Наверное, мне это нравится. Но в норме.

- А вам легко давались роли? Вжиться в образ - это для вас не проблема?

- Даже тогда, когда мне говорили: "Ролька пустяковая, на площадке вам все объяснят!" - я все равно требовала весь сценарий. Мне нужно было знать заранее все, чтобы подготовиться. Я должна была поработать над ролью, независимо от того, маленькая она или большая. Так меня учила Бирман, так работал со мной Шукшин. Все должно идти от души, а экспромт здесь только вреден.

Многие артисты ведь как сейчас работают? Текста в глаза не видели. По команде "мотор!" хватаются за бумажку и начинают шпарить, непродуманно болтать. А ведь каждую фразу можно произнести по-разному, в зависимости от характера и обстоятельств. А если не знаешь сути, как можно угадать интонацию?

- У вас бывали явные неудачи?

- Бывали в театре. Когда я сыграла Любку Шевцову в "Молодой гвардии", меня критиковали. Писали: "Скворцова с большим удовольствием танцует на столе для немцев". Я потом подумала, что они правы. Но я всегда работала с удовольствием.

- Мария Савельевна, если бы вы могли что-то изменить в своей жизни, вы добились бы большего?

- Когда-то Шукшин мне сказал: "Мария Савельевна, вы не мелькайте, не мелькайте..." В том смысле, что надо играть большие роли, а не эпизодики. Но мне тогда уж сколько лет было! Не начинать же карьеру сызнова! Да и тяжело уже браться за главную роль, особенно если надо было куда-то ехать. "Как плохо, что вы пришли в кино так поздно!" Значит, Василий Макарович что-то во мне видел, значит, я что-то смогла бы.

Не знаю, как бы сложилась жизнь, если бы не война. Многое она прервала, поломала. Хотя в кино пробиться все равно было непросто. А скольких перестали снимать! И не только Ладынину или Алисову, но и поколение Ларионовой, Дружникова, Мордюковой. Трудно что-то предполагать...

- Есть актеры, которые испортили свою карьеру из-за собственного характера. А какой он у вас? Не задумывались?

- Характер? Ну, язык вот только меня подводит. Как только что плохое видела, так прямо в глаза и говорила. Сами понимаете, не каждому такое по нраву. За него и звания никакого не получила. Театр несколько раз подавал документы, а все мимо. Мне-то это было безразлично - я же понимала, что надо лебезить, заискивать. С художественным руководителем мы не очень дружили, поэтому меня и на пенсию спокойно отпустили. Так что я и без этого довольна. На улице подойдут, скажут теплые слова - и хорошо.

- А можете ли с ходу сказать, какой период жизни был у вас самым счастливым?