Сергей Капков - Короли комедии - Александр Пятков

Сергей Капков

КОРОЛИ КОМЕДИИ. Александр Пятков

С Александром Пятковым мы знакомы много лет. Все эти годы я не уставал удивляться его энергии, работоспособности и оптимизму. И каждый раз при встрече с ним невольно заражался удивительным жизнелюбием, которое он готов щедро раздавать абсолютно всем. Даже случайным прохожим.

Саша - бесконечно добрый человек. Его любят коллеги. О нем ходят сотни всевозможных баек и легенд, и разобраться, где правда, а где вымысел, практически невозможно. Сам же он развенчивать слухи не спешит, оставляя друзьям право на домысел. Но если его попросить, всегда с удовольствием расскажет что-нибудь забавное из своей биографии.

Есть одна такая история и у меня. Как-то в начале 90-х был я на "Юморине" в Театре киноактера. Тогда еще вечера смеха на этой сцене не были такими пошлыми и бездарными, как сейчас. И выступали, действительно, блистательные артисты. Александр Пятков пел в переполненном зале "Выйду на улицу" и "Бессаме мучо", зрители неистовствовали. Вдруг на сцену выскочила красивая девушка с букетом цветов. Артист не растерялся - схватил в охапку и девушку, и цветы и исчез за кулисами. Шквал аплодисментов. (Особенно если учесть, что задняя "молния" на юбке поклонницы разлетелась на глазах у зрителей). Спустя несколько лет, Саша рассказал мне, что этот его экспромт ужасно не понравился постановщику шоу, и в тот же вечер Пяткова от концертов отстранили.

* * *

- Саша, при каждой нашей встрече ты рассказываешь о себе что-то новое. Работая в театре и снимаясь в кино, ты умудряешься выступить с концертами в российской глубинке и "покорить" своим голосом Америку, побывать за Полярным кругом в резиденции Санта Клауса и поработать в должности президента телеканала, заткнуть за пояс итальянских каскадеров и дебютировать на оперной сцене. Как ты умудряешься все это совместить и "упаковать" в одну отдельно взятую биографию? Разве для вашего брата-актера это реально?

- Вообще-то нереально. Но я, наверное, авантюрист. А это особое состояние души, когда ты постоянно чувствуешь, что можешь совершать неординарные поступки.

- Скажи, пожалуйста, а ты сам находишь приключения, или они всегда неожиданно сваливаются на тебя?

- Древние евреи говорили: "Не жизнь проходит мимо нас, а мы проходим мимо жизни". Каждому из нас постоянно даются шансы что-то изменить в своей жизни, чего-то добиться. Надо только вовремя это увидеть. Когда я был в Гонолулу и катался на серфинге, то понял замечательную вещь - главное в жизни, как и в спорте, поймать волну. Она дана одна на всех. Но кто-то не может на нее вскарабкаться, кто-то вообще пропускает ее, а кто-то оказывается на гребне, переносится через рифы и оказывается в прозрачной голубой лагуне. Вот в чем дело.

- Да-а-а... Ты, оказывается, еще и философ-романтик. Ну а как до всего этого дошёл мальчик Саша из далекой Сибири? Откуда взялась у тебя тяга к искусству?

- Ты знаешь, вот как раз в Сибири нет никакой проблемы с искусством. Как раз там-то и процветает все настоящее, искреннее. Когда я приехал в родную деревню со съемок фильма "Дерсу Узала", и вся деревня загуляла на три дня по поводу возвращения Сашки Пяткова, когда соседи беспрестанно заполняли дом бабки и деда, пели, плясали, рассказывали сказки и байки, я понял, насколько талантлив этот народ! Господи, и какой же я актер, когда здесь, в этой глубинке, в этой сердцевине находится самое настоящее искусство! Я диву давался все три дня, когда конца-края не было этим обрядам и сказаниям. Эти люди ничего не потеряли, их не извратило современное кино и телевидение.

- Тебе и в детстве нравилась сибирская жизнь?

- Эта жизнь была роскошной, обалденной! Я вставал в четыре утра, седлал лошадь и мчался на водопой. Потом мы собирались с мальчишками и девчонками, купались, ловили рыбу, охотились, пели, бегали, дрались и любили на сеновалах. С восьми лет я ходил с дедом за плугом, и все умел делать по дому. На всех праздниках и свадьбах играл на баяне. Соседи танцевали, обнимались-целовались, а дед сидел рядышком и плакал от счастья. И вот такое ощущение вечного праздника, доброй компании вжилось в меня еще тогда. А какие у нас были старики-долгожители! Нет, эти годы не прошли даром...

- И благодаря своей сибирской закалке ты, будучи подростком, совершил свой первый подвиг - сбежал из дома и сел на корабль.

- Дело в том, что меня всегда тянуло к Волге. Дед же мой был бурлаком. Начитавшись Джека Лондона, Горького, под воздействием искусства Шаляпина я сел на корабль без копейки денег и поплыл вниз по Волге-матушке. Решил посмотреть, как же живут русские люди. И я их увидел. Каждый день я пел для них на корме и играл на баяне, а потом они кормили меня, и мы беседовали о жизни. Там были и бродяги, и цыгане, и поэты, и философы, и у каждого была свои история. И ты знаешь, какая колоссальная энергия охватывала меня день за днем, какая рождалась огромная гордость за свою действительно великую страну! Для пятнадцатилетнего пацана это очень важно. Там же я подружился с каким-то беглым матросом по кличке Швед и отправился с ним работать на бахчи. В сорокаградусную жару мы таскали арбузы с наполняющихся водой плантаций. По двенадцать часов под палящим солнцем я работал, как раб, всего лишь за краюху черного хлеба и арбуз. И какое это было счастье в изнеможении упасть в этот холодный арбуз мордой и с жадностью съесть! В этом была радость открытия себя и воспитания себя. Ведь только в экстремальных ситуациях можно узнать свои силы и возможности. Я работал матросом, грузчиком, в Куйбышеве трудился на фабрике. Ты прав, это был, конечно, подвиг. Через три месяца я вернулся загорелым, подтянутым, счастливым и понял, что за это время мать чуть не сошла с ума.

- И тогда она решила помочь тебе в твоем стремлении стать актером?

- Ничего подобного. Она мечтала, чтобы я сидел в директорском кресле какого-нибудь промышленного предприятия. Но все-таки потакала моему рвению на сцену. В пятнадцать лет я благодаря ей оказался в Большом театре. Правда, в роли монтировщика декораций. Обычно я стоял за кулисами и, открыв рот, слушал все оперные партии, а сзади мне тем временем орали: "Иди сюда! Пора декорации менять!"

И вот как-то на спектакле "Ромео и Джульетта" с Майей Плисецкой между первым и вторым актами я остановился посреди сцены и задумался о красоте балета. И не заметил, как тихо раскрылся занавес, и я оказался перед тысячью глаз, в недоумении глядящих на меня. Я развернулся и гигантскими прыжками улетел со сцены. Зал зааплодировал, начальство закричало: "Ты уволен!", а Плисецкая после спектакля подарила мне букет роз и, улыбнувшись, сказала: "Молодой человек, как вы талантливы!"