С Кара-Мурза - Краткий курс манипуляции сознанием

Как же так? Ведь благосостояние русского крестьянина и швейцарского были просто несравнимы! Дело в том, что Россия - не Швейцария. Гжатский уезд полгода под снегом, и у крестьянина там нет скота, чтобы зимой варить швейцарские сыры. Поэтому "трудодней", за которые можно получить плату, у гжатского крестьянина было вдвое меньше. А расходов - больше. Чтобы протопить всю зиму избу, надо затратить средства, эквивалентные двум месяцам труда - как минимум. Кто топил - знает. Имея такую "фору", которая накапливалась сотнями лет, швейцарский крестьянин и обеспечил себе такой уровень благосостояния (не говоря уж о том, что ему перепадает помимо "трудодней", как крохи со стола банкиров).

Сегодня в странах с теплым климатом (в Азии и Южной Америке) имеется избыток квалифицированной рабочей силы. Конкурируя на мировом рынке труда (конкурируя за капитал), она имеет перед русскими работниками большие абсолютные преимущества. В средней полосе России на отопление уходит 4 тонны условного топлива на человека в год. Это по мировым ценам стоит где-то около 2 тыс. долларов на семью. Они входят в минимальную стоимость рабочей силы, которая каким-то способом должна быть оплачена предпринимателем (через зарплату, налоги или содержание жилищно-коммунальной сферы). На Филиппинах этих расходов нет, и при прочих равных условиях разумный предприниматель не станет эксплуатировать русского работника, пока на рынке труда есть филиппинец.

Вопрос: какие основания были у экономистов считать, что при переходе России на "магистральный путь" русские не окажутся "общностью, которую нет смысла эксплуатировать"?

Понятно, что этот вопрос направлен уже к тем экономистам, которые критикуют реформаторов за то, что они "обещали привести нас в Швецию, а ведут в Бангладеш". Утверждение, что нас ведут в Бангладеш, также требует обоснования. Из чего видно, что нас туда ведут? Разве в Бангладеш вымирает население?

Оптимистическая критика оппозиции, уверенной, что Россию хотят сделать сырьевым придатком, а русских - внешним пролетариатом Запада, во многом основана на оценках качества рабочей силы и технологической инфраструктуры СССР. Эти оценки уже в значительной степени иллюзорны, за десять лет произошла глубокая деквалификация рабочих и выросло новое поколение молодежи с низким уровнем образования, высокими притязаниями и разрушенной трудовой этикой. Кого Россия может сегодня выбросить на мировой рынок труда? Об инфраструктуре и говорить не приходится, она, десять лет не получая средств даже на простое воспроизводство, начинает рассыпаться.

4. В ходе приватизации не было высказано ясных экономических доводов в поддержку утверждения, что частные предприятия окажутся эффективнее, нежели предприятия, включенные в плановую систему. С момента приватизации прошло восемь лет, и можно было бы дать ей оценку исходя не из идеологии, а на основе опытных данных. Такой оценки сделано не было. Похвалы приватизации имеют чисто идеологический характер (выходим на "магистральный путь"). Критике же подвергаются частные дефекты исполнения ("обвальная", "ваучерная", "номенклатурная").

Между тем, в России существует крупная отрасль, которая имеет надежный рынок сбыта и не испытывает недостатка средств - нефтедобывающая промышленность. Здесь возникли крупные компании ("эффективный собственник"), акции их ликвидны, имеются "стратегические инвесторы" и т.д. Иными словами, здесь не было помех тому, чтобы приватизация показала свой магический эффект в росте абсолютного и измеримого показателя эффективности - производительности труда.

Результаты таковы: в 1988 г. на одного работника, занятого в нефтедобывающий промышленности, приходилось 4,3 тыс. т добытой нефти, а в 1998 г. - 1,05 тыс. т. Динамика этих показателей приведена на рисунке.

1- Объем добычи нефти (млн. тонн)

2- Число занятых в отрасли (тыс. человек).

Таким образом, несмотря на существенный технический прогресс, который имел место в отрасли за десять лет, превращение большого государственного концерна в конгломерат частных предприятий привело к падению главного показателя эффективности более чем в 4 раза!

Вопрос: почему экономисты, поддержав огромное по масштабам изменение всего народного хозяйства, уходят от общего и фундаментального анализа и оценки результатов этого изменения?

5. В России быстро сокращается добыча энергоносителей и увеличивается их экспорт. Говорится и о планах постройки новых больших трубопроводов для экспорта - и на Запад, и в Азию. В 1998 г. добыто 294 млн. т нефти, а экспортировано вне СНГ 112 млн. т сырой нефти и 58 млн. т нефтепродуктов. При глубине переработки сырой нефти 65% эти пошедшие на экспорт нефтепродукты были изготовлены из 90 млн. т сырой нефти. То есть, экспорт нефти составил 201 млн. т, что составило 69% добычи (в СССР экспорт не превышал 20% при уровне добычи вдвое большем, чем сегодня).

Энергоносители, минеральные удобрения и металлы (их тоже можно считать материализованной энергией) являются главными статьями экспорта, необходимого для обслуживания внешнего долга. Долг этот растет, и возможности снижения экспорта энергии поэтому не предвидится. Таким образом, для внутреннего потребления России остается небольшое и постоянно сокращающееся количество нефти. В 1990 г. в СССР внутри страны оставалось 1,48 т нефти на жителя, в 1998 г. в РФ остается 0,7 т на жителя. Перспективы роста добычи малы, т.к. с конца 80-х годов глубокое разведочное бурение на нефть и газ сократилось к 1998 г. более чем в 5 раз (а бурение на другие минеральные ресурсы - в 30 раз).

Кроме того, в РФ произошел сдвиг в потреблении нефтепродуктов из сферы производства из-за резкого роста числа личных автомобилей (в три раза с 1985 г.). А стратегические концепции экономистов предполагают дальнейший переток энергоресурсов из сферы производства в сферу потребления в соответствии с планами массовой автомобилизации.

Вопрос: на какой энергетической базе возможно оживление хозяйства и рост производства в России при условии создания в ней "нормальной рыночной экономики"?

Энергия - фактор производства абсолютный. От экономистов же общество слышит, что путь выхода из кризиса - внесение технических и явно второстепенных изменений (увеличение денежной массы, снижение налогов, затруднение вывоза валюты "челноками" и т.д.).

6. И государство, и хозяйство в целом все с большим трудом изыскивают средства даже для покрытия самых срочных и неотложных расходов. Тем не менее экономисты наперебой указывают на источники средств, которые якобы могли бы не только решить срочные проблемы, но и оплатить обновление и рост производства. При этом никогда не дается ясного сравнения реального масштаба этих источников и тех потерь, что понесло хозяйство за годы реформы и которые надо возместить. Возникает ощущение, что здесь возникла острая несоизмеримость.