Макс Хастингс - Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт

Близкий друг Спаатса и Икера, [234] 236. Командующий стратегическими ВВС США в Европе. Куэсада никогда не отмечал отсутствия энтузиазма в деле поддержки сухопутных войск у своих коллег в американских ВВС. Он доказывал, что именно в силу естественного стремления авиации к самостоятельности «Спаатс понимал, что теперь было важно сделать все для поддержки сухопутных войск, и помнил, что после войны необходимо иметь самостоятельные военно-воздушные силы. [235] 237. В то время авиация США организационно входила в состав сухопутных войск (армии). Мы были одержимы желанием доказать, что мы заслуживаем этого».

Ничто вышесказанное не умаляет значения того важного вклада, которое внесла союзная авиация в кампанию в Нормандии. Использование тяжелых бомбардировщиков для срыва подвоза немецких подкреплений создало благоприятные условия для десантирования и наращивания сил на захваченных плацдармах. Истребители-бомбардировщики, действовавшие на малых высотах, наносили огромный урон немецкой армии, особенно на последних стадиях кампании. Вопрос лишь в том, могли бы или нет военно-воздушные силы оказать еще более эффективную, решающую поддержку наступающим сухопутным войскам, если бы ведущие английские и американские авиационные руководители на более ранних стадиях и со всей энергией направили усилия для обеспечения тесного взаимодействия с сухопутными частями. С 1940 по 1942 год английская армия испытывала на себе все последствия господства Люфтваффе в воздухе. Однако в 1944 году, когда союзники обладали такой воздушной мощью, о какой никогда не мечтали летчики Геринга, немецкая армия продолжала оказывать решительное сопротивление до тех пор, пока не была разбита в кровопролитных сухопутных сражениях.

К исходу июля 1944 года немецкая армия в Нормандии была доведена до такого плачевного состояния, что только немногие фанатики из СС все еще питали надежду избежать поражения, но и среди них куда меньше стало тех, кто еще рассчитывал на победу. Слабые надежды получить пополнения в условиях огромных потерь на западе полностью исчезли, когда русское летнее наступление против группы армий «Центр» завершилось уничтожением в течение пяти недель 28 немецких дивизий. [236] 238. Подробнее об этом см. История второй мировой войны 1939–1945, т. 9, 1978, с. 40–64. Разведывательные сводки союзников приукрашивали положение — возможно, льстя самим себе, — когда перечисляли дивизии, все еще противостоявшие союзникам: учебная танковая дивизия, 2-я танковая дивизия СС, 12-я танковая дивизия СС и т. д. На самом деле эти соединения были разгромлены в ходе длительных боев; из дивизий остались только разрозненные и ослабленные части и подразделения при некотором количестве танков и артиллерии. Истощение сил и средств, а не маневренность действий, оказались решающим фактором в низведении соединений фон Клюге до такого состояния, когда они уже не могли держать оборону. По мере того как бои выходили за пределы дамбы и оборонительных сооружений вдоль побережья от Бургибю до Ренна, у них не хватало ни мобильности, чтобы поспевать к месту прорыва союзников, ни боевых средств, чтобы прикрыть образовавшуюся брешь в обороне, даже если это и было возможно сделать по времени. Фон Клюге докладывал Гитлеру:

Сомнительно, что противника можно было остановить на нынешних рубежах. Сказывается его полное превосходство в воздухе, срывающее почти любые наши передвижения… Потери в людях и технике чрезвычайные. Очень сильно упало моральное состояние наших войск в результате непрерывного убийственного огня противника, и особенно с тех пор, как все пехотные части больше не представляют собой хорошо организованных и управляемых боевых единиц. В тыловых районах фронта террористы, чувствуя приближение конца, начинают действовать наглее. Этот факт, а также потеря многих узлов связи серьезно затрудняют управление войсками. [237] 239. Цит. по: Соорег М. The German Army. London, 1982, p. 507

Повсеместный упадок морального духа привел к сдаче в плен целых подразделений, загнанных в ходе наступления американцев в заболоченные и затопленные районы. Хауссер, командующий 7-й армией, известный своей твердостью генерал СС, докладывал, что десять из его дивизий развалились; оставшиеся группы деморализованных солдат находятся на северо-западе Франции без оружия и командиров. Унтер-офицер Ганс Штобер признал, что даже в 17-й моторизованной дивизии СС после артналета в середине июля сложилось непредсказуемое положение. «К этому времени вся немецкая армия разваливалась, — сказал лейтенант Лангангке из 2-й танковой дивизии СС. — У нас уже больше не было никаких шансов сделать что-либо существенное. Мы можем только ловчить, хитрить, сделать по мелочи то или другое. «Домой в Германию» — вот главная мысль, которая теперь в голове у многих». Было просто удивительно, что немецкие фронты на востоке и западе вообще еще не развалились. И тем не менее сохранившиеся подразделения из старых отборных частей все еще оказывали упорное противодействие на каждой стадии наступления союзников.

Эхо от взрыва бомбы 20 июля в штаб-квартире Гитлера прокатилось по высшим эшелонам армейской структуры. [238] 240. Имеется в виду покушение на Гитлера, в результате которого он был легко ранен. Подробнее об этом см.: Финкер К. Заговор 20 июля 1944 г. Дело полковника Штауфенберга. М., 1976. «Только что можно было видеть группу людей, которые представляли собой средоточие мировых событий, — писал Вальтер Варлимонт, заместитель Йодля, уцелевший при взрыве. — В следующий момент не было уже ничего, кроме стонов раненых, едкого запаха гари и обуглившихся обрывков карт и бумаг, круживших на ветру». [239] 241. Warlimont W. Inside Hitler's Headquarters. London, 1962, p. 442 Хроническое недоверие Гитлера к генералам, его презрение к ним теперь стало маниакальным. На протяжении всей кампании в Нормандии он без конца вмешивался в решения, принимаемые военным руководством на театре военных действий. Теперь он стал отметать в сторону единодушные советы таких преданных ему в прошлом людей, как Хауссер, Эбербах, Дитрих, а также заколебавшегося Клюге и взялся сам управлять сражением такими методами, которые противоречили здравому смыслу. 30 июля Йодль представил ему проект приказа «О возможном отводе войск с прибрежного сектора», который фактически являлся предварительным проектом эвакуации из Франции. Гитлер отбросил в сторону бумаги, заявив, что в настоящее время в этом нет необходимости. Тем не менее Йодль по телефону передал Блюментритту, начальнику штаба немецких войск во Франции, которыми командовал Клюге, чтобы тот был готов к получению такого приказа. Поздно вечером 31 июля Гитлер лично инструктировал Варлимонта перед его отправкой во Францию в штаб Клюге, пояснив: «Целью остается удержать противника в пределах плацдарма и там нанести ему серьезные потери, измотать его». [240] 242. Ibid. Когда Варлимонт получал указания на совещании следующим утром, Гитлер с раздражением сказал: «Передайте фельдмаршалу фон Клюге, что он должен смотреть за своим фронтом, не спускать глаз с противника и не оглядываться через плечо назад». [241] 243. Ibid. 445 Варлимонту предстояло выступать в роли личного уполномоченного Гитлера при штабе Клюге и проследить, чтобы несущий чепуху фельдмаршал точно выполнял его, фюрера, приказы.