Александр Агеев - Беседы

— Транзит, развитие высокотехнологичных секторов… а какие еще есть возможности роста экономики?

— Нужно повышать уровень переработки отечественных сырьевых ресурсов. Многие очень успешные страны — Канада, Австралия, Финляндия — шли именно по этому пути: начинали как сырьевые, а потом вокруг сырья, которое они использовали как свое конкурентное преимущество, вертикально выстраивали сектор. Финны начинали с лесной промышленности, а затем стали мировыми лидерами в производстве деревообрабатывающего оборудования, бумаги, мебели, оборудования для мебельной промышленности. У нас об этом реже говорят, мы хотим сразу ставить глобальные цели, развивать нанотехнологии. Полагаю, нужно сочетать это с решением более реалистичных задач. Я бы все-таки больше внимания уделял проблеме переработки российского сырья.

— Если принять качество государственного и корпоративного менеджмента в 1991 г. за 100 %, то как бы Вы оценили уровень 1995, 2000 и 2007 гг.?

— Трудно сравнивать 1991 г. с 1995 г. В 1991 г. в России еще не было рыночной экономики. Но если говорить о сопоставимых временах, то качество корпоративного управления в стране, безусловно, растет, бизнес все время учится, и думаю, что учится достаточно быстро. Здесь, по-моему, не может быть двух мнений. Что касается государственного управления, то в этой сфере мы скорее шарахаемся из одной крайности в другую, чем движемся вперед. Опыт других стран свидетельствует: на ранних стадиях становления рынка необходимо активное вмешательство государства, а по мере созревания экономики государственная политика должна становиться все более либеральной. У нас получилось ровно наоборот — вначале была неоправданно либеральная политика, а сейчас она становится все более жесткой.

Веру Алентову можно назвать воплощением целой эпохи. Эпохи, когда образы, создаваемые, в частности, в кино, на сцене, словно бы подтягивали зрителя к определенному уровню культуры, подспудно внушали ему мысль о том, что надо стремиться к духовному росту и, преодолевая невзгоды, становиться не только мудрее и сильнее, но и внутренне богаче…

В беседе с главным редактором «ЭС» Александром Агеевым народная артистка России Вера Валентиновна Алентова не только сравнивает реалии прошлого и настоящего, но и определяет смысл, который вкладывает в вечные понятия — любовь, счастье, душа.

— Каков герой нашего времени в идеале и в реальности?

— Герой — наверное, человек активно действующий, стало быть, ему лет 40–45. Я плохо знаю эту категорию граждан и потому не могу исчерпывающе ответить на Ваш вопрос. Предпочитаю говорить о том, что знаю хорошо.

— Тогда давайте вернемся в прошлое, в те времена, когда Вы готовились стать актрисой. Кто были Ваши учителя? Кем Вы восхищались?

— Восхищалась, пожалуй, только мамой, а из людей посторонних — никем и никогда, в том смысле, что никогда не хотела кому-то подражать, быть на кого-то похожей, носить такие же платья, так же играть. Очень рано научилась ценить в людях самостоятельность — самостоятельность во всем, в том числе в мышлении. Моя мама была актрисой, она воспитала во мне чувство собственного достоинства и научила следовать принципу «не сотвори себе кумира». Всему, что я из себя представляю, я обязана маме (в первую очередь), школе-студии МХАТ и жизни. Это прекрасные учителя.

— На самом деле жизненная позиция актрисы Веры Алентовой прочитывается по сыгранным ролям. Нравится Вам это или нет, но Ваши героини сформировали определенный социальный стереотип: женщина, которая, преодолевая трудности, самостоятельно строит свою жизнь и карьеру. Как, на Ваш взгляд, сложилась бы судьба Кати Тихомировой сегодня?

— Видите ли, я не люблю сослагательного наклонения. Кто знает, как сложилась бы ее судьба? Между прочим, и 20 лет назад все могло быть иначе, сядь она в другую электричку. А что касается карьеры — думаю, она сложилась бы удачно. Моя героиня, как и я, принадлежит к первому послевоенному поколению. Наши родители сами много работали и нас учили работать, в том числе над собой. Человек должен стремиться вверх, чтобы стать лучше, духовно богаче. Как ни пафосно это звучит, но именно такие нравственные установки были в нашем окружении.

В наше время возможностей сделать карьеру в нынешнем понимании было гораздо меньше — тогда существовало множество всяких формальных препятствий, например прописка. Сегодня молодые люди приезжают в столицу, сыграют одну роль в сериале или попадут на «Фабрику звезд» — и они уже «звезды». Хорошо это или плохо? Я считаю, все хорошо, что ни делается. Ведь сказал же Маяковский: «Если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно». Да и вообще, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Может быть, сейчас период накопления и в конце концов количество перейдет в качество?

Как бы то ни было, сегодня для того, чтобы начать карьеру, не нужно прилагать таких усилий, как в мое время. Конкурс во все вузы, а особенно в творческие, был огромный. Чтобы поступить, надо было пробить практически непробиваемую стену. На приемных экзаменах в творческих вузах важную роль играет субъективный фактор — талант не измеришь градусником, и многое зависит от везения. Учеба требовала огромных сил: наши педагоги напоминали нам, что в свое время Малый театр называли вторым университетом, и требовали от нас не только усвоения профессии, но и обширных знаний, чтобы мы могли сломать распространенное представление об актерской глупости. Конечно, когда мы учились, театр как таковой не имел уже такого воздействия на людей, как Малый, но начиналась Таганка, «Современник» был в самом расцвете. Мы жили в великолепном окружении и очень, очень интересно.

— А зритель? Он изменился за прошедшие годы?

— Конечно, изменился.

— Чему он аплодирует, на что реагирует?

— Смотря что брать за отправную точку. С одной стороны, зрители мгновенно откликаются на шутки «ниже пояса», особенно молодежь. С другой стороны, страна трудно жила последние 15–20 лет, и нет ничего удивительного в том, что люди хотят отдохнуть, посмеяться. Развлекать — это одна из профессиональных задач актера. Настораживает другое: это приняло массовый характер, в основном все развлекают. На телевидении закрывают интеллектуальные программы — они не пользуются спросом, у них маленький рейтинг. По-моему, это неправильно. Пусть сегодня такие программы смотрят мало — может быть, завтра зрителей станет больше: кому-то мама подскажет посмотреть, кто-то сам заинтересуется. По крайней мере, не надо отнимать у людей такую возможность. Мне кажется, у человечества есть общая генетическая память, где собраны все ценности искусства и культуры, и что эта память дается как дар Божий каждому человеку при рождении, только надо ему об этом напоминать, будить эту его память и приумножать ее новыми знаниями. Иначе мы превратимся в варваров очень быстро.