Константин Победоносцев - Курс гражданского права. Тома I-III

Изъявление последней воли есть акт в существе своем односторонний. Держась строго этого понятия, римское право не допускало ни наследственных договоров, ни взаимных завещаний (test. reciprocum), в коих воля одного лица выражается в прямой или косвенной зависимости от воли другого. Вообще в римском праве почиталось невозможным завещание, составленное от имени двух или более лиц: такое раздвоение несовместно с единством и свободою воли завещателя. Подобно сему и французский закон не допускает ни взаимного завещания, ни даже совокупного, хотя бы в пользу третьего лица (Code C. 968, 1097); германские законы (прусский, австрийский) допускают взаимные завещания между супругами, в смысле договора о наследстве.

На форму завещаний все законодательства обращают особое внимание, и потому формы этого акта весьма разнообразны. Письменная форма завещания не повсюду одинаково обязательна. Вообще не устраняется возможность и словесных завещаний, лишь бы возможно было доказать их достоверное содержание, что крайне затруднительно. Иные законодательства, как, напр., прусское, допускают словесное завещание лишь в некоторых случаях и когда дело идет не о назначении целого наследства, а о частном отказе из наследственного имения. Французский закон не допускает простых словесных завещаний, без формального объявления перед нотариусом и свидетелями. Во всех законодательствах, кроме общей формы завещания, допускается и особенная, упрощенная и облегчительная форма для тех случаев, в коих соблюдение полной формы было бы невозможно или затруднительно.

Общие формы завещаний. В римском праве завещание отличается от кодицилла. Завещание (testamentum) должно содержать в себе назначение прямого наследника. Кодицилл (codicillum, памятное письмо) заключает в себе распоряжения, поручаемые наследнику, или назначение, отказ отдельных имуществ. Для завещания употребляется или чрезвычайная форма публичного акта (принадлежность позднейшей эпохи — акт, представляемый на утверждение правительственного места или самого монарха), или обыкновенная форма (t. privatum). Существенное ее условие — присутствие семи совершеннолетних свидетелей-мужчин, нарочито приглашенных (testes rogati, t. solemnes). Если завещание словесное, они свидетельствуют о подлинности его и о точном его содержании; если письменное — они могут свидетельствовать и об одной его подлинности, буде завещатель при них только подписал его или объявил своим, не открыв им содержания. Во всяком случае, они скрепляют его своею подписью и печатью. Для кодицилла достаточно пяти обыкновенных свидетелей, с подписью их, без печати; и эта формальность не нужна, если кодицилл составляет дополнение к завещанию, в коем о нем упомянуто. Завещание бывает одно, кодициллов может быть произвольное количество, и эта дополнительная форма представляет еще то удобство, что акт, недействительный в смысле завещания, может быть еще действительным в смысле кодицилла, если завещатель включил в него так называемую кодициллярную статью (clausula codicillaris).

Эти римские формы завещательного распоряжения перешли в германское право вместе с различием между завещаниями и кодициллами. Ныне из германских прав самое строгое относительно формы завещаний — прусское. Прусский закон только в особенных случаях допускает, как исключение, домашнюю форму завещаний; вообще же требуется предъявление завещания в суде, то есть или записка в судебный протокол последней воли, словесно объявленной, или отдача в суд на хранение письменного, запечатанного завещания. В том и другом случае необходимо личное, непосредственное обращение завещателя к суду. Из этого правила не исключаются и кодициллы, если они писаны более чем на 20-ю долю наследственного имения; в противном случае допускается составление домашнего собственноручного акта или со скрепою нотариуса и одного свидетеля (Pr. Ldr. I, 12 § 7, 66, 160–174). Напротив того, в австрийском законодательстве общая форма завещаний значительно облегчена и упрощена: для собственноручно написанного и подписанного акта вовсе не требуется никакого свидетельства; в противном случае требуется трое свидетелей, из числа коих — в случае словесного завещания — по крайней мере двое должны дать вполне согласное показание о содержании последней воли (577–596). Французский закон для удобства завещателей установил троякую форму завещания: 1) собственноручное завещание (t. olographe), своей рукой переписанное и подписанное с числом: это самая простая и удобная для всякого места и времени форма, не требующая оглашения последней воли; 2) публичное завещание (t. publique), непременно требующее оглашения и, сверх того, участия двух нотариусов и 2 свидетелей или одного нотариуса и 4 свидетелей, причем оно должно быть от слова до слова продиктовано завещателем, записано нотариусом и потом прочтено завещателю вслух в присутствии свидетелей; 3) тайное завещание (t. mystique) — форма, в которой люди, умеющие только читать, могут изъявить последнюю волю свою без оглашения. Завещатель, написав завещание своей или чужой рукою, представляет его в запечатанном конверте нотариусу, который в присутствии и за подписью многих (6) свидетелей составляет на самом конверте акт (acte de suscription) о том, что конверт, по личному объявлению завещателя, содержит в себе последнюю его волю. Форма эта соответствует общей форме римского завещания (Code C. 967–980). Французский закон знает только завещание и не упоминает о кодицилле.

Старинная форма канонического права — объявлять завещание или составлять его при священнике, духовном отце, с двумя свидетелями, не принята гражданским законодательством на западе.

Привилегированные или особенные завещания. Отличия в форме завещаний устанавливаются для некоторых лиц или для некоторых случаев большею частью в видах облегчения формы, но иногда и в видах умножения предосторожностей (таковы, напр., по римскому праву завещания слепых, с прибавлением свидетеля и проч.; во Франции (978, 979) завещания безграмотных; завещания французов за границею (999, 1000); прусск. завещания не умеющих писать и иноязычных). Самая известная из облегчительных форм — форма солдатского завещания. Римское право не требовало никаких формальностей — требовало только возможности удостоверить волю солдата, если он делает завещание во время похода; такое завещание сохраняло силу в течение года после отставки. В новейших законодательствах льгота не так велика. Прусский закон признает достаточным, во время сражения, словесное объявление воли двум свидетелям или обер-офицеру; в другое же время требуется письменная форма со свидетелями. В первом случае завещание теряет силу по возвращении из похода; в последнем — через год после мира. Впрочем, и невоенным людям предоставляется подобная льгота посреди военных опасностей. Французский закон предоставляет льготы военным людям в осадном положении, или на службе вне отечества, или в плену у неприятеля. Вся льгота состоит в том, что вместо нотариуса и 6 свидетелей допускается участие военного начальника или коменданта и свидетелей, в числе двух. Действие военного завещания ограничено 6-месячным сроком по возвращении.