Строуб Тэлботт - Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева c американцами

У Скоукрофта была еще одна причина скептически относиться к предоставлению крупномасштабной помощи. Он считал, что Соединенные Штаты и их западные партнеры должны помогать росту новых хрупких демократий в Восточной Европе, и не хотел, чтобы выделенные на это фонды были направлены на куда менее многообещающую перспективу советской реформы или — что еще хуже — на продолжение субсидирования советской командной системы.

Сам Буш разделял эти опасения — его тоже тревожила неспокойная политическая атмосфера в Советском Союзе. Когда вопрос о помощи СССР возник на совещании в Белом доме, он покачал головой и сказал: «Я думаю, лучше подождать, пока ситуация не прояснится».

Однако проблема помощи не отступала на задний план — в значительной степени потому, что советские официальные лица то и дело поднимали об этом вопрос. В конце марта Горбачев написал Бушу, прося предоставить заем на 1,5 миллиарда долларов для закупки американского зерна на международном рынке. Письмо было короткое и составленное в таких туманных выражениях, что чиновники в США сначала решили: Горбачев просит 500 миллионов долларов в дополнение к кредиту в 1 миллиард долларов, который США предоставили в декабре 1990 года. Только запросив советское правительство о разъяснении, они поняли, что Горбачеву нужен новый заем в 1,5 миллиарда долларов.

Горбачев полагал, что Соединенные Штаты быстро согласятся на его просьбу. В конце-то концов заем ничего не будет стоить американским налогоплательщикам (разве что Советский Союз окажется неплатежеспособным), зато он выгоден американским фермерам, которые первыми в ряду других продадут свою продукцию Советскому Союзу.

Виктор Комплектов, квалифицированный американист из Министерства иностранных дел, сменивший Бессмертных на посту советского посла в Вашингтоне, сказал американским официальным лицам, что без срочной закупки зерна за границей в Советском Союзе уже летом 1991 года начнется голод. Обращения Горбачева к Бушу становились все более резкими — он чуть ли не обвинял президента в том, что тот отказывается от обещанной поддержки перестройке.

На совещании в Белом доме в конце апреля 1991 года, на котором присутствовали Бейкер, Скоукрофт и министр финансов Николас Брейди, Буш пожаловался на напористость Горбачева: «Похоже, этот малый ничего не понимает Он, видимо, думает, что мы обязаны оказывать ему экономическую помощь, так как поддерживаем его политически. Надо дать ему урок по основам экономики. Бизнес есть бизнес. И займы денег дают на разумной финансовой и коммерческой основе».

В понедельник, 29 апреля, Буш, выступая перед журналистами радиостанций, вещающих на фермерские штаты, заметил, что законы, регламентирующие предоставление в долг народных денег иностранным правительствам, требуют строго определенного уровня кредитоспособности. А любой человек, видящий, как в Советском Союзе растет дефицит платежного баланса, усомнится в способности страны расплатиться по долгам.

Буш сказал, что, «к сожалению», Советский Союз еще не приступил к рыночным реформам, «к которым, как я думаю, стремится Горбачев» и «к которым, как я знаю… стремится г-н Ельцин».

Советское посольство в Вашингтоне направило в Москву сообщение о высказываниях Буша. Горбачев прочел и вскипел. Не будучи сведущ в западной экономике, он принял «кредитоспособность» за синоним «надежности», которой, как понял Горбачев, из слов Буша, Советскому Союзу недостает.

Не понравилось Горбачеву и высказывание Буша о том, что Ельцин больше привержен рыночным реформам, чем он. Горбачев спросил своих советников, не меняет ли Буш своей политики по оказанию Кремлю поддержки, предполагая, что ситуация в Советском Союзе будет ухудшаться. Или президент потерял веру в Горбачева лично?

В начале мая Горбачев напрямую выразил протест Мэтлоку: неужели Буш не понимает, какое воздействие имеют его негативные высказывания в Советском Союзе? Они же способствуют созданию впечатления, что страна разваливается и ею правит некомпетентное руководство; Буш подрывает доверие народа к Горбачеву. Мэтлок послал в Госдепартамент телеграмму, предупреждая, что Горбачев уязвлен высказываниями Буша.

В среду утром, 8 мая, аппарат Совета национальной безопасности направил Президенту копию высказываний Горбачева, и тот сказал: «Ого, да у нас тут, кажется, нарастает недопонимание». И Буш решил: надо что-то сказать, чтобы заверить Горбачева, что ни в американской политике, ни в его чувствах к нему не произошло никаких изменений.

В тот день Буш должен был встретиться с тремя прибалтийскими лидерами: президентом Литвы Ландсбергисом, премьер-министром Эстонии Эдгаром Сависааром и премьер-министром Латвии Иварсом Годманисом. На вопрос журналиста о том, что он скажет своим посетителям, Буш ответил, что заверит их в том, «что у нас крепкие и, по-моему, хорошие отношения с президентом Горбачевым… Если посмотреть, чего достиг Михаил Горбачев, — это же огромно.

Да, Советский Союз переживает трудное время в экономике. Но я не собираюсь забывать историю. И то, что сделал Горбачев для Восточной Европы, что он сделал в плане перестройки и гласности заслуживает моего уважения. Словом, мы разбираемся с фактами по мере того, как они к нам поступают. Но я не хочу появления трещины в отношениях, которые были такими крепкими, которые так великолепно служили нам в последнее время».

В комнате для совещаний Буш убеждал лидеров Прибалтики вступить в переговоры с Кремлем, чтобы центральное правительство не наложило на них убийственных экономических санкций. Годманис, выступавший глашатаем группы, уверенно заявил, что Ельцин этого не допустит. «Россия будет нашим защитником», — сказал он. Ельцин и Козырев неофициально обещали не допустить «экономического шантажа в отношении Прибалтийских государств».

Буш на мгновение лишился дара речи. Лидеры откалывающихся республик, казалось, считали, что только Ельцин стоит между ними и мстительным, готовым к репрессиям Горбачевым.

В субботу, 11 мая, Горбачев разговаривал с Бушем по телефону. Два лидера впервые беседовали со времени окончания войны в Заливе. Горбачев подчеркнул, что надеется, Буш одобрит предоставление дополнительных кредитов на закупку зерна. Если Америка по-прежнему будет воздерживаться от ответа, он начнет сомневаться в том, что американское правительство все еще полностью поддерживает его реформы.

Буш заверил, что задержка объясняется «отнюдь не политическими» причинами, — это проблема чисто экономическая. Он сказал, что направит в Москву делегацию во главе с Ричардом Кроудером, первым заместителем министра сельского хозяйства; в нее войдут: Эд Хьюэтт из аппарата Совета национальной безопасности и Юджин Макалистер, помощник госсекретаря по экономике и бизнесу.