Дуглас Рид - Хотел ли Гитлер войны: к истокам спора о Сионе

«So !» {50} — задумчиво проговорил Штрассер и, после минутного колебания, открыл дверь и вышел на улицу. Он погрузился в глубокие раздумья — надо было понять, что делать хотя бы этой ночью. Ему мешало то, что он не мог поехать в гостиницу — из Праги он вернулся фактически без гроша в кармане (в кошельке лежал один австрийский шиллинг). Забегая вперед, отмечу, что финансовая проблема будет «доставать» его все эти годы и безденежье станет его вторым смертельным врагом — после Гитлера. Несмотря на то что на дворе стоял июль, ночи были очень холодными. У Штрассера не было даже плаща и ни гроша на то, чтобы, как он сказал, раздобыть себе хотя бы немного того тепла, которое предлагает город.

В итоге ему пришлось прослоняться по улицам всю ночь, а рассвет он встретил у дверей дешевого кафе. Штрассер ждал, пока оно откроется — здесь за полшиллинга можно было купить чашку кофе с сахаром и взбитыми сливками и небольшую булочку.

Наконец кафе открылось. Заспанный официант принес ему кофе с булочкой и, как делает каждый вышколенный венский Ober {51} , положил перед ним утреннюю газету. Отто Штрассер отхлебнул кофе, надкусил булочку, развернул газету — и увидел напечатанный во всю страницу заголовок, гласивший, что за взрывами бомб, всколыхнувшими всю Австрию, стоит «Черный фронт». Далее в статье говорилось о том, что этой ночью были арестованы все руководители этой преступной организации — семнадцать мужчин и две женщины, но что глава ее, некий доктор Отто Штрассер, к сожалению, сумел скрыться.

Штрассер был не на шутку встревожен и поражен. В этот момент он даже не смог бы найти объяснение происшедшему — разве он, главный личный враг Гитлера, не находится в Австрии, которой руководит тоже противник Гитлера, Дольфус? Зачем и, главное, для чего он и его люди станут разрушать такую Австрию, взрывая бомбы? Ведь пока жива эта Австрия, живы и они; ее жизнь или смерть — это и их жизнь и смерть. И что вообще означал весь этот скандал? Ведь все же знали, кто бросал бомбы. И по какой такой здравой причине в этом случае на антинацистский «Черный фронт» была возложена столь тяжкая вина?

В тот момент Отто Штрассер еще не знал, что рядом с ним в этом затхлом венском кафе присутствует еще один невидимый посетитель — гестапо. На самом деле возможности Гестапо уже в это время были настолько велики, что рядовому обывателю было трудно в это поверить. Все это стало очевидно год спустя, в июле 1934-го, когда в стране вспыхнул нацистский мятеж, канцлер Дольфус был убит, а после подавления мятежа оказалось, что глава венской полиции, доктор Штейнхаузль, входил в число нацистских заговорщиков. Он был осужден на длительное заключение, однако вторжение Гитлера в Австрию вновь вознесло его в кресло Начальника полиции Вены.

Вот так, проживая в Вене и, как он считал, находясь в полной безопасности, Отто Штрассер лишь по счастливой случайности избежал цепких рук гестапо. Человек Гитлера, Штейнхаузль, изо всех сил стремился поймать его — и чуть было не поймал. Если бы Штрассер оказался дома в день визита полиции, то тогда его бы банально похитили и перевезли через немецко-австрийскую границу, либо же продержали в тюрьме вплоть до прихода Гитлера. Но в любом случае он бы разделил судьбу своего брата. Вот, кстати, почему я все-таки думаю, что судьба по-прежнему милостива к этому человеку. Иначе как объяснить тот факт, что он в последний миг уклонялся от сокрушительных жерновов обрушившегося на него молоха?

Но в то утро Отто Штрассер даже не догадывался об этом. Случившееся настолько потрясло его, что он инстинктивно понял — его жизнь в опасности. Он никак не мог прийти в себя и спокойно поразмыслить над тем, что произошло, однако внутренний голос говорил ему: «Уходи отсюда, уходи и как можно быстрее». Но как это сделать? У него не было денег, в Вене он практически никого не знал. Его немногочисленные знакомые были арестованы прошедшей ночью. В кармане у него лежало только пятьдесят грошей.

Он думал и думал и наконец ухватился за одну идею, которая подарила ему хрупкую надежду. В Вене был один человек, которого он хоть немного знал — человек, у которого работала секретарем кузина Штрассера, журналист-еврей, состоявший в штате издательства «Ульштейн».

Штрассер направился в контору этого человека. Пришлось идти пешком почти через весь город, после бессонной ночи и испорченного завтрака. Придя туда и назвавшись чужим именем, он добился желанной встречи.

Человек, сидевший за столом, поднял глаза, и его лицо мгновенно отразило смешанное чувство ужаса и удивления. Он резко встал и вытянул вперед руки, словно пытаясь оградить себя от какого-то ужасного призрака. После чего сказал: «Уходите, уходите отсюда сейчас же». «Мне нужно сто шиллингов, и я не уйду, пока вы не дадите мне их», — ответил Штрассер, «Но это же шантаж, — запротестовал испуганный и одновременно возбужденный человек. — Полиция охотится за вами. Уходите». «Мне нужно сто шиллингов, чтобы добраться до Праги, — сказал Штрассер, — и если вы не дадите мне их, то я останусь тут, и меня арестуют у вас в конторе. А потом арестуют и вас».

Несмотря на обуявший журналиста страх, вспоминает Штрассер, этот еврей быстренько вспомнил, что билет до

Праги стоит 69 шиллингов, о чем тут же и заявил Штрассеру. «Но мне же нужно что-то на такси и на еду», — возражал тот. «Вот, — сказал этот человек, — вот, возьмите и уходите. Быстро». Штрассер взял сто шиллингов и сказал: «Я напишу вам расписку». Журналист умоляюще поднял руки: «Нет, нет, мне не надо расписки». — «Тогда я пришлю вам деньги из Праги». — «Делайте что хотите, посылайте их, не посылайте, но только уходите отсюда, и побыстрее. И не надо мне никакой расписки. Ну уйдите, уйдите же!»

Штрассера буквально вытолкали за дверь, и он снова оказался на улице. Оказалось, что он вовсе не свободный человек в свободной стране, как он ранее думал. Он снова был беглецом, хотя в данный момент еще не мог понять почему. Он знал одно: ему нужно спасаться бегством, и как можно скорее. Теперь для этого у него были деньги. Он направился в сторону Ринга {52} , однако вспомнил, что у него нет никакой одежды кроме той, которая была на нем. Все остальное осталось на квартире. Он решил взять такси и съездить туда. Если, подумал Штрассер, он увидит там что-то подозрительное, то просто проедет мимо. Если же нет, то зайдет в дом и посмотрит, можно ли как-то вызволить его одежду.

Вокруг дома было тихо. Он остановил такси, вошел в подъезд и нервно постучал в дверь квартирки, где обитал привратник. Хозяин вышел наружу, с удивлением воззрился на Штрассера и сказал: «Но, господин доктор Штрассер!» «Что значит — доктор Штрассер?» — спросил тот. «Ну… вы же доктор Штрассер», — ответил мужчина. «Да, и что дальше?» — спросил Штрассер. Привратник заговорщицки улыбнулся. «Не бойтесь, господин доктор, — сказал он. — Я социалист. Я уже забрал ваши вещи и уложил их в чемодан. Полицейские снова приходили сюда, и я сказал им, что вы уехали. Они оставили дверь в квартиру открытой, и я взял ваши вещи на всякий случай… вдруг вы вернетесь. Но вам лучше туда не ходить».