Игорь Коломийцев - Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта

Представьте себе народ, который создает целую систему грандиозных крепостей на самых красивых вершинах своей горной страны вовсе не для того, чтобы в них прятаться или воевать с соседями, а исключительно с эстетической целью — для красоты ландшафта. Если вы сможете вообразить подобное — вы поймете, что такое алтайские све.

Очень часто на территории этих каменных комплексов находят пещеры, гроты и жертвенники для заклания, животных. В культурных слоях много керамики и предметов афанасьевско-окуневской эпохи. В изобилии встречаются таинственные курительницы, точно такие, как у катакомбников. Население, которое жило на территории подобных святилищ, было уверено в том, что наводит неодолимый ужас на все окружающие племена. Нет ни одного случая, когда какое-либо из све подверглось бы нападению, ни малейших следов войны или пожарищ.

«Сакральный характер архитектурной композиции этих сооружений не вызывает сомнений», — отмечает Андрей Готлиб. Он же пытается отыскать какие-либо аналогии подобным памятникам в иных краях: «В Восточной Европе эпохи бронзы известны горные святилища, огороженные стеной или валом. Определенное сходство в архитектуре све Чебаки прослеживается с такими памятниками как Ливенцовская крепость катакомбного времени в низовьях Дона» {42}.

Как видим, все дороги афанасьевцев привели нас в Северное Причерноморье. Если мы вспомним, что катакомбники к тому же отличались подобно древним обитателям Алтая очень сложными и развитыми религиозными традициями, то, пожалуй, должны будем сделать вполне очевидный вывод: катакомбные племена Южной Украины, скорее всего, являются прямыми потомками гипербореев-афанасьевцев, вернувшимися после многолетних скитаний по Ближнему Востоку на территорию одной из древнейших своих прародин — на земли днепро-донцев и среднестоговцев.

Конечно, за период скитаний по дальним странам они многое потеряли и многому научились, поэтому между алтайской и причерноморской культурами, разумеется, есть различия. Но тесная связь катакомбников с Минусинской котловиной, где в их время проживают в значительной степени монголоизированные наследники афанасьевских жрецов-хранителей, указывает нам на происхождение таинственных воинов украинской степи.

Между тем практически одновременно с исчезновением из Европы загадочных катакомбников, то есть в XVII–XV веках до нашей эры, на территорию древней Гипербореи вновь возвращаются европеоидные племена. Ученые относят их к уже знакомому нам андроновскому сообществу. Очаг образования андроновцев лежал, как известно, в степях Казахстана и на Южном Урале, неподалеку от синташтинской Страны городов. Однако андроновские племена восточной части Великой степи, проникшие в Минусинскую котловину, весьма отличались в расовом отношении от прочих своих сородичей. Как вы уже наверняка догадались, в антропологическом плане они были, безусловно, прямыми потомками древних афанасьевцев, поскольку тоже обладали очень широкими и низкими лицами, массивными черепами. Похоже, что это вернулись на родину все те же хозяева этих мест — легендарные гипербореи. К тому же пришельцы вполне разделяли трепетное отношение к традициям Алтае-Минусинского края. Святилища, сохранившиеся еще с афанасьевского времени, продолжают принимать дары от верующих и жрецы ныне забытых богов неторопливо вершат свои тысячелетние ритуалы. Примечательно, что европеоидное население Гипербореи этого периода, по свидетельству профессора Леонида Кызласова, носит косы, при этом мужчины оставляют заплетенные длинные волосы лишь на макушке, остальные сбривают, женщины — укладывают их на затылке в сложные прически {124}. Откуда взялся этот обычай, науке неизвестно, но, похоже, это первое упоминание косы в мировой истории.

Как бы то ни было, андроновцы недолго в одиночку владели сказочной страной каменных рогатых исполинов и необычных горных крепостей. Уже в XIV–XII столетиях до Рождества Христова здесь появляются новые племена, принадлежавшие культуре, названной археологами карасукской.

Кто же такие карасукцы и откуда они взялись? Ученые по данному вопросу проявляют завидное единодушие. Вот что, например, полагает историк Лев Гумилев: «Около 1200 года до нашей эры в Минусинских степях андроновскую культуру вытеснила новая, карасукская, принесенная переселенцами с Юга, из Северного Китая, с берегов Желтой реки. Впервые в Западную Сибирь проникает китайский стиль. Это не просто заимствование. Вместе с новой культурой в могильниках появляется новый расовый тип — смесь монголоидов с европеоидами, причем европеоиды брахикранны (то есть, круглоголовы), а монголоиды узколицы и принадлежат к «дальневосточной расе азиатского ствола». Такая раса сложилась в Северном Китае в эпоху Яншао…» {57}

Практически то же утверждает и востоковед Сергей Кисилев: «Значительные массы населения карасукского времени являются новопришельцами в Минусинскую котловину. Если судить по их физическим особенностям, то следует считать Северный Китай той областью, откуда они направились к Енисею. На новых местах карасукцы встретились со сравнительно редким андроновским населением, по-видимому, быстро объединившимся с ними в культурном отношении. Параллельно шло и этническое скрещивание — об этом говорят метисные типы. Вместе с тем, сохранились и древние коренные группы» {102}. Кисилев указал на явное сходство характерных карасукских кинжалов с так называемыми монетными ножами эпохи Чжоу.

Таким образом, становится ясно, что перед нами не кто иные, как потомки тех европеоидных завоевателей, которые в середине II тысячелетия до нашей эры покорили Китай при помощи боевых колесниц. Это они создали государство Чжоу, где смешались с этническими китайцами, образовав новый, метисный антропологический тип. Это их черноволосые жители Поднебесной именовали «ди», «динлинами» или просто — «рыжими дьяволами», а современные лингвисты ошибочно называют тохарами.

Общество, созданное пришельцами с Юга, оказалось преимущественно кочевым и достаточно развитым. Историк Эльга Вадецкая указала на имущественное и социальное неравенство у карасукцев, выделяя захоронения жрецов и жриц, а также знатных воинов — колесничих. Служителей культа и знать хоронили раздельно, и тех и других под высокими курганами. У первых на груди находят полированные медные диски, размером до десяти сантиметров в диаметре. Эти своеобразные зеркала, возможно, служили амулетами-оберегами. В могильниках вождей и воинов, кроме традиционных наборов колесничих, встречаются «массивные поясные пряжки, наподобие ярма. Пряжки всегда лежат возле пояса, рядом с ножом» {27}. Очевидно, этот атрибут колесничего крепили к широкому поясу, чтобы в бою с его помощью управлять лошадьми, оставляя свободными руки ратника.