Игорь Коломийцев - Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта

Пока в Европе царил мир, по приказу императора на всем правобережье Дуная и реки Савы строились крепости. Целая система бастионов — новая великая Византийская цитадель! Это вам не Длинные стены, охраняющие лишь Константинополь и подступы к нему. Это несокрушимый вал, который отныне и навсегда защитит всю балканскую часть ромейской державы: Иллирию, Далмацию, Фракию, Мезию, Фессалоники, Элладу и, конечно же, сердце страны, центр мира, мозг Вселенной — величественный город василевса — Константинополь {122}.

Но не только крепости строил мудрый император. Он выстраивал отношения. Бастионы — лишь последний рубеж обороны, за который нельзя отступать. Перед ними же надо расположить союзников — варварские племена, готовые верой и правдой служить новому Риму. В Дакии (Румынии) с гуннских времен живут гепиды — дружеское племя. В исполнении договоров обязательны, к разбою не склонны. А чтобы им на ум не пришло случайно ничего худого, с дозволения василевса в 547 году рядом с ними поселили германцев-лангобардов. Знает мудрый император, что крепко не любят друг друга лангобарды с гепидами. Но в империи от этого только мир и покой — пока варвары режут горло соседям, в их головы не лезут мысли о набегах на ромеев.

Боспорские города. Сколько усилий было приложено, чтобы защитить их, оставить в руках империи. Ведь это вся северная торговля. Когда гунны захватили Боспор, разрушили Кены и Фанагорию, император приказал строить флот. Сколько советчиков отговаривало его, сколько упрекало, что попусту растрачивает казну, что никогда ромеям не стать народом морским, что море — удел готов, вандалов и пиратов. Но флот построен. Боспор возвращен. И теперь аланы, как верные часовые, сторожат проходы в Кавказских горах и подступы к богатым черноморским городам.

А сколько денег ушло, сколько посольств отправлено, дабы склонить на сторону римлян безбожных гуннов-савиров и воинственных утигуров. Антам вообще пришлось отдать древний город Туррис в устье Дуная, но уж лучше иметь под боком слабых земледельцев, чем сильных кочевников. Да, стоило все это недешево, но ведь и вторая линия укреплений — дружественные союзные варвары — была также возведена: лангобарды и гепиды, анты и утигуры, савиры и аланы — вот кто должен отражать всех врагов еще на дальних подступах к империи.

И что теперь? Приходит какой-то один народ, да и то изгнанный из своих земель, и вся задуманная вторая линия обороны трещит по швам. Утигуры покорились пришельцам, савиры разбиты и платят им дань. Непостижимо, каким образом, но эти, как их там, авары сумели подчинить себе даже лесное племя антов, вечно прячущееся в чащобах и трясинах.

И что теперь делать? Победоносные авары стоят на Дунае и ждут обещанной земли для вечного поселения. Ссылаются на обещание, которое дал им василевс еще в 558 году. Кто ж знал, что это племя придает такое серьезное значение пустым словам. И главное, хотят земли не просто по Дунаю, как обещано было владыкой ромеев в легкой и непринужденной беседе их послу, а непременно на правобережье. Знает, знает император, отчего на правый-то бережок великой реки просятся: тюрок, заклятых врагов своих боятся. На них и понадеялся василевс. Но те оказались пустыми хвастунами. Бахвалились — подайте нам аваров, мы с ними живо справимся. Ну, и где теперь они, эта гроза Востока? Застряли в Средней Азии, учинили войну с эфталитами. Нынче в горах за остатками этого племени бегают.

И давать землю нельзя, особенно на римском берегу — тут только пусти козла в огород — пропали все труды многолетние. И не давать опять-таки нельзя — племя сильное, наглое, не ровен час, пойдут войной. А все войска на персидской границе — в Сирии да на Кавказе. Полководец Юстин, сын Германа (не путать с племянником императора, тоже Юстином), доносит императору, что авары состоят в заговоре и замыслили недоброе. Ждут, когда их перевезут на этот берег Дуная, чтобы тут же напасть на Константинополь.

Конечно, может, и наговаривает сын патриция Германа, недаром же вокруг него тюркские посланники вьются. Но и без подсказок полководца (светлая у парня голова, был бы родственником — ходить бы ему в следующих императорах вместо племянника) знает опытный властитель Юстиниан, что негоже своими руками ворота в крепость отворять противнику. Мудр император.

Недаром даже враги говорят о нем, что он не ест, не спит — только государственными делами занимается, с утра до ночи прием ведет. И не только знатных и родовитых — всех, кто идет с просьбами и жалобами. Все знает, все видит василевс. Но так и положено царю ромеев.

В 562 году в Константинополь второй раз пришли послы от новоявленных варваров. Как записал Менандр: «Юстиниан принял посольство аваров, которые требовали, чтобы им было позволено осмотреть землю, куда их племя могло бы переселиться» {146}. Послам вежливо ответили, что император выделяет кагану, да продлит Бог его дни, и всему аварскому племени богатую провинцию и действительно за Дунаем — вторую Паннонию, что расположена между реками Савой и Дравой. О лучшей земле и мечтать нельзя.

Провинция была, и правда, чудо как хороша. Кто владел второй Паннонией и ее столицей Сирмием (ныне сербский город Сремска-Митровица), тот держал в то время за горло всю Иллирию и Далмацию, да что там Балканы — в Северную Италию ходить мог, как к себе домой, ибо именно здесь располагались самые удобные переправы через великий Дунай. Только вот одна неувязочка — земли эти только считались византийскими. А жили на них частично лангобарды, частично гепиды и именно за этот лакомый кусок постоянно ссорились и враждовали между собой.

И еще. Император отказал аварам в перевозке их войска по Дунаю. А это значит, что во вторую Паннонию им, непременно форсируя такие реки как Тиса и Дунай, придется идти самим через земли обоих германских племен — и гепидов, и лангобардов, которые, надо полагать, пришельцам не обрадуются.

Слышали поговорку: близок локоть, да не укусишь? «Подаренная» императором провинция очень эту часть тела напоминала. Что оставалось делать аварам? Только в ярости скрипеть зубами.

Но это еще не все. Как сообщает нам все тот же Менандр: «Юстин (полководец) писал василевсу о задержании аварских послов в Византии, потому что авары не решатся перейти реку, пока послы не будут отпущены. Между тем как Юстин действовал таким образом, он также позаботился и об охране переправы через реку. Он поручил Бону, начальнику дворцовой стражи, оберегать Дунай. Послы аварские, не достигнув цели своего приезда в Византию, получили от василевса обычные подарки, купили все для себя необходимое, между прочим, и оружие, и были отпущены. Однако же василевс дал Юстину тайное повеление каким-нибудь образом отнять у них оружие» {146}.