Юрий Галенович - Прав ли Дэн Сяопин, или Китайские инакомыслящие на пороге XXI века

Статья 36 Конституции КНР, в частности, гласит: "Граждане КНР имеют свободу вероисповедания. Никаким государственным органам, общественным организациям и отдельным лицам не разрешается принуждать граждан исповедовать или не исповедовать какую-либо религию, не разрешается также дискриминировать их за исповедание или неисповедание какой-либо религии. Государство охраняет нормальное отправление религиозной деятельности. Никому не разрешается использовать религию в целях нарушения общественного порядка, нанесения вреда здоровью граждан и ущерба государственной системе образования. Религиозные организации и религиозные дела неподконтрольны зарубежным силам".

Объясняя свое решение о запрете деятельности организации и движения "Фалуньгун", власти КНР утверждали, что учение Ли Хунчжи "не является религией". Таким образом, ЦК КПК (общественная организация!), министерства гражданской администрации и общественной безопасности КНР выступили в качестве обладателей права определять, что является и что не является религией; органы законодательной власти и органы правосудия в этом участия не принимали.

* * *

Представляется целесообразным подробнее остановиться на вопросе о том, как реагировали власти КНР на деятельность организации Ли Хунчжи и его последователей с момента ее возникновения.

На первый взгляд реакция была довольно странной, но вполне объяснимой. Появление движения Ли Хунчжи стало возможным вовсе не в нарушение политики ЦК КПК. Дело в том, что, как мы уже упоминали, в начале 1990-х гг. руководство ЦК КПК, делая свои выводы из событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 г., предпринимало меры для того, чтобы не только завинчивать гайки, но и сделать некоторые послабления, открыв для части людей возможность заниматься на первый взгляд безобидными вещами, в том числе открыто проявлять свою веру, в частности, в Будду.

Руководители Компартии Китая, которые ранее всегда стояли на той точке зрения, что нужно вести беспощадную борьбу с религией, стремиться к уничтожению религии в КНР, пришли к выводу о том, что можно пустить в ход тезис о возможности существования религии в социалистическом обществе. Иначе говоря, в период изменений в КНР, особенно в 1990-х гг., власти не препятствовали открытому проявлению гражданами страны своих религиозных чувств.

Поэтому никто не препятствовал началу деятельности Ли Хунчжи, учреждению им упомянутого центрального Общества в Пекине, созданию сети организаций по всей стране; движение "Фалуньгун" развивалось и расширяло свои ряды совершенно открыто на протяжении семи лет, с 1992 до середины 1999-го.

Движение было основано и начало разворачивать свою деятельность как организация, занимающаяся оздоровительными мероприятиями с использованием традиционных методов китайской дыхательной гимнастики. Эта организация на всех уровнях имела возможность заниматься сопутствующей коммерческой деятельностью. Ее литература издавалась государственными издательствами, в том числе военными.

Государство не препятствовало членам движения, когда они начали отстаивать свои права даже в форме предъявления претензий к государственному телевидению в Пекине в 1998 г., да и в других случаях. Государство не запретило деятельность движения и после того, как осаде подвергся Чжуннаньхай в апреле 1999 г. Как уже упоминалось, власти тогда фактически отмежевались от статьи Хэ Цзосю, в мягкой форме осуждавшего движение. Находившийся в те дни в Пекине Ли Хунчжи не был ни арестован, ни задержан. Одним словом, на протяжении нескольких лет поддерживалось некое равновесие: в средствах массовой информации КНР время от времени имели место выступления с критикой тех или иных аспектов деятельности Ли Хунчжи и его последователей; в то же время движение имело возможность выражать свой молчаливый протест против критики в его адрес. Это могло быть связано с разногласиями или с замешательством в руководстве КПК, которое продолжалось до середины лета 1999 г.

Собственно говоря, довольно много членов КПК было даже вовлечено в деятельность движения Ли Хунчжи. Часть рядовых членов партии, да и некоторые старые функционеры КПК, в том числе с тридцатилетним стажем, составили костяк многих низовых и провинциальных организаций движения Ли Хунчжи.

Одновременно необходимо отметить, что не только идеологическая работа, но и организационная жизнь КПК в известном смысле, то есть главным образом на низовом уровне, в 1990-х гг. замерла или прекратилась. В руководстве партии велись споры и сосуществовали разные подходы к вопросу о том, как быть с партией, да и вообще с политической структурой общества. Одни выступали за пусть постепенную, но либерализацию, допуская в конечном счете свободу выбора и действительно многопартийную систему. Другие настаивали на сохранении рычагов власти в руках номенклатуры и лично тех или иных руководителей и их кланов сверху донизу, а также на внедрении в умы идеологии партии, в том числе материализма и атеизма.

* * *

Однако в середине 1999 г. партия и государство предприняли решительные и широкие действия по подавлению деятельности движения Ли Хунчжи. Очевидно, что это было сделано и с учетом необходимости подготовки к 50-летию КНР. Главное же было в том, что ЦК КПК в конечном счете пришел к выводу об опасности движения Ли Хунчжи. Руководство партии начало упорядочение рядов партии, чистку внутри партии, особенно внутри ее руководящего состава. Это решение диктовалось, по мнению ЦК КПК, условиями, в которых ныне приходится действовать партии. Тем, во-первых, что на мировой арене обостряется конкуренция между государствами, и, во-вторых, внутри страны, когда дело касается реформ, все труднее становится обеспечивать стабильность развития.

Сами эти положения требуют, как нам представляется, некоторого разъяснения.

По сути дела, ЦК КПК исходил при принятии решения о прекращении деятельности организации Ли Хунчжи в КНР из соображений внешнеполитического и внутриполитического характера. В 1999 г. в сфере внешней политики руководители ЦК КПК пришли к выводу, что борьба на мировой арене обостряется; пусть даже в ближайшем обозримом будущем речь не идет о войне, в которую может быть втянут Китай, но тем не менее соперничество держав на мировой арене, их конкуренция, ожесточенная борьба за свои интересы (хотя и без широкомасштабных военных действий) становятся опасными, требуют от каждого из участников мирового процесса, в том числе и в первую очередь от КНР, сплочения нации. И прежде всего - усиления вооруженных сил и укрепления внутреннего единства в стране; с этой точки зрения, совершенно недопустимой представлялась деятельность организации, которая, формально и внешне выступая как крайне безобидная и занятая лишь вопросами оздоровительной гимнастики, по сути дела, начинала подрывать сплоченность нации во главе с КПК, вносить разлад в отношения между руководством страны и партии, между правящей партией и государственным аппаратом, с одной стороны, и миллионными массами людей, особенно тех, кто по разным причинам (по возрасту или по сокращению штатов) потерял работу и недоволен существующим положением и политикой властей. По сути дела, движение "Фалуньгун" приковывало внимание людей не только к их личным проблемам, но и оставляло без поддержки масс амбиции и планы руководства КПК и КНР на мировой арене.