Игорь Атаманенко - КГБ – ЦРУ: Кто сильнее?

Поэтому Дезире Паран, заняв должность заместителя начальника контрразведки республики, вопреки воле ретроградов из министерства юстиции, поспешил организовать сверхсекретное подразделение из психоневрологов и гипнотизёров экстра класса. Посвящённые сразу же окрестили новый отдел Клубом Колдунов.

Действительно, находясь в гипнотическом трансе, человек мог сообщить специалистам нечто, что никогда бы не сказал никому, находясь в обычном состоянии. Воля человека, находящегося в гипнотическом трансе, обесточена, его подсознание раскованно, поэтому он может выболтать специалистам, задающим ему вопросы, то, чего никогда бы не сказал и под пытками.

Практика показала, что информация, которую не удавалось заполучить от подследственных в ходе допросов с использованием традиционных методов, запросто вытекала из их уст при магическом воздействии гипнотизёров.

Сначала допрашиваемого под благовидным предлогом просили выпить сывортку истины — смесь лёгкого вина и психотропов, раскрепощающих центры воли, — а затем погружали в гипнотический транс. После этого он выкладывал все интересующие следствие подробности.

В случае с Антуаном Жан Бедель Бокассой замначальника контрразведки не намерен был отступать от годами опробованных приёмов.

Спешить надо было ещё потому, что через неделю, 22 апреля, Бокасса I должен быть принят в Елисейском дворце. Чем не событие? А возможность отличиться? А что если наследный принц вдруг выдаст такие сведения, которые станут весомыми аргументами Валери Жискар д’Эстена на переговорах с его визави, самодержцем Центрально Африканской империи?!

Словом, игра стоила свеч…

На следующий день на дверях деканата по работе с иностранными студентами появилось объявление:

«В связи с массовыми отравлениями в кафетерии Сорбонны всем учащимся иностранцам необходимо пройти экстренную профилактическую диспансеризацию в медицинском кабинете университета».

Антуан Бокасса как прилежный студент не мог проигнорировать воззвания и сразу же явился для прохождения псевдодиспансеризации.

Его ждали. Два профессора из ведомства Дезире Парана, играя роль санитаров заштатных клиник префектуры, предложили венценосному студенту сначала сдать кровь на анализ, затем выпить стакан сыворотки истины и, наконец, прилечь на кушетку, чтобы расслабившись, ответить на некоторые вопросы.

Гипнотический сеанс, продолжавшийся около двух часов, был записан на видеоплёнку, его результаты превзошли самые смелые ожидания Парана, инициатора мероприятия.

В течение всего тайного допроса Антуан не только подтвердил своё единоличное участие в умерщвлении с целью последующего поедания молодых женщин, но и признался в таких отклонениях на сексуальной почве, что Дезире Паран в сердцах воскликнул:

«Да это же не человек — сосуд пороков! Это — монстр, который по злой воле судьбы уже седьмой год обучается в Сорбонне на факультете искусствоведения! Да этого вурдалака впору посадить на цепь в психиатрической клинике и демонстрировать студентам факультета сексопатологии…»

Через полчаса после начала работы с Антуаном Бокассой с помощью сывортки истины и правильного сочетания успокаивающих и отвлекающих вопросов, когда сознание африканца начало пробуксовывать на мелочах — верный признак того, что он стал входить в гипнотический транс, Мишель Бернардини, старший группы психоневрологов гипнотизёров, повёл атаку по всему фронту.

Не подозревавший подвоха Антуан, всё более распаляясь от задаваемых вопросов и собственного повествования, сообщил проводившим допрос психологам, как он заставлял Грету Освальд и Ингрид Белофф садиться на корточки над его головой и мочиться ему на лицо…

Такого рода необычная сексуальная практика в медицине называется уролагнией — половая патология, при которой наблюдается повышенный интерес ко всему, что связано с мочеиспусканием. Как правило, она тесно переплетена с садомазохизмом.

Отвечая на вопросы Бернардини, венценосный африканец поведал, что любовниц у него всегда было более чем достаточно. Причём, все они были рекламными дивами, будто только что сошли с обложек журналов мод. Возможно поэтому они только и делали, что отбирали у него имущество, скотски пожирали его накопления и беззащитную плоть. Ему это не нравилось, хотя для себя он сделал вывод, что белые женщины обречены ему отдаваться, а успех на поприще завоевания их сердец и их плоти был его жребием.

«…Лишь одна моя возлюбленная — Дорис Циммерман — оказалась слишком умна, и я боялся, что она может меня разоблачить… Она была последней, кого я убил… Это произошло около недели назад. Но есть её плоть я не стал, потому что это — плоть мерзкой змеи… Я отрезал ей голову и слил кровь в тазик. Где то я читал, что свежая кровь очищает душу. Напившись крови, хлеставшей из раскупоренного горла, я действительно почувствовал, что очистился от скверны, порождением которой и была эта женщина… Затем столовой ложкой я съел её мозг, чтобы быть таким же проницательным и хитрым, какой была она. Ведь при всём том, что я сделал для неё, она играла мною. Она ловко уклонялась от физической близости со мной, хотя на свидания приходила… Я овладел ею только после того, как она была уже обезглавлена!»

Психиатры осторожно поинтересовались, что же такого грандиозного Антуан сделал для Циммерман. Африканец не замедлил с ответом:

«В прошлом году я по просьбе Дорис и её старшего брата, с которым встречался на Елисейских полях, разместил в типографиях заказ на десять тысяч марок, посвященных годовщине революции в России… Я понёс большие убытки, а в итоге Дорис ответила мне презрением, она не подпускала меня к себе, уклонялась от встреч со мной… За это она понесла заслуженное наказание и сейчас уже находится в аду. Я хотел бы воспользоваться случаем и получить у вас консультацию… Я обратил внимание на одну закономерность: стоило только моей очередной подружке отрезать кусочек от бифштекса, сделанного из мяса её предшественницы, и положить его себе в рот, как я тут же достигал оргазма! Невероятно, но это так… Не знаю даже, как это и объяснить… Возможно, у меня какие то неполадки в эндокринной системе…»

Всё это Антуан описывал с невозмутимым спокойствием. Психоневрологи разом переглянулись: ничего себе неполадки в эндокринной системе !

Мишель Бернардини, как истинный естествоиспытатель, не мог не задать принцу вопрос о причинах, которые подтолкнули его к каннибализму.

«Как вы считаете, мсье Бокасса, какое событие, имевшее место в вашем детстве или отрочестве, подвигло вас к поеданию себе подобных, тем более что все они до этого были горячо вами любимы?»