Юрий Перепёлкин - Кэйе и Семнех-ке-рэ

Итак, вторая и третья надгробные сени Тут-анх-амуна не только отличаются от двух других его сеней определенными одинаковыми особенностями своих надписей, но являют также на своих поверхностях одинаковое распределение надписей, эти особенности содержащих, и надписей, этих особенностей лишенных. Поэтому вряд ли возможно сомневаться в одинаковом и одновременном происхождении второй и третьей сеней. Единственно, что можно еще допустить, — это немного более позднее завершение третьей сени по сравнению со второй. Такое допущение возможно и даже уместно ввиду того, что снаружи второй сени особенности встречаются на окаймлениях едва ли не повсюду, где представлялась для того возможность (ShT: XXXVII, XLVII, L, L + 120, ср. также ShT: LII (знак Ра-Хар-Ахта со значками небосклона) и ShT: XXXVII, 117-118 (звание «властитель добрый»)), более того, дважды на полотнище левой стенки (ShT: XLVII-XLVIII = против 120 = ChT II: IV; ср. также знак Ра-Хар-Ахта со значками небосклона, ChT II: IV = ShT: против 120 = XLVII). Напротив, снаружи третьей сени не только все полотнища стенок, но также некоторые окаймления, в особенности спереди (ChT II: V = ShT: XXIX) и сзади (ChT II: VII = ShT: ХХХШ), определенно лишены особенностей. Но если работы над отделкой второй и третьей сеней протекали совершенно одинаково в одном и том же месте и одновременно или почти одновременно, то не должно ли наблюдение Р. Энгельбаха о первоначальной принадлежности второй сени Семнех-ке-рэ иметь силу также для третьей сени? Допустить это тем легче, что свое наблюдение о переделке колец Тут-анх-амуна из колец Семнех-ке-рэ Р. Энгельбах сделал как раз по надписям внутри второй сени, надписям, полным теми самыми занимавшими нас особенностями, которыми полны в равной, если только не в большей, мере надписи внутри третьей сени. Но есть еще другие, в том числе весьма веские и недвусмысленные указания на принадлежность Семнех-ке-рэ первоначально не только второй, но и третьей сени.

Тем же Р. Энгельбахом и в той же статье, где изложены, к сожалению только мимоходом, его наблюдения над второй сенью, были прочтены на золотых гробиках для внутренностей Тут-анх-амуна переделанные в его кольца кольца Семнех-ке-рэ: «Анх-шепр-рэ Ме-н-ва-н-рэ» и «Нефр-нефре-йот (+ наименование?)» (ASAE XL: 137). Вопреки Г. Рёдеру, не усматривавшему переделки колец на гробиках (ZAeSA LXXXIII: 71), X. В. Фэермэн со всею решительностью подтвердил наблюдение Р. Энгельбаха (JEA XLVII: 39(1)). Но уже самый снимок внутренних поверхностей одного из гробиков, изданный Р. Энгельбахом и наглядно показывающий разницу в выполнении колец и окружающей надписи (ASAE XL: XXIII), способен рассеять всякое сомнение у читателя статьи Р. Энгельбаха в правильности его заключения. И вот между надписями внутри этого золотого гробика, предназначавшегося некогда для внутренностей Семнех-ке-рэ, и надписями внутри второй и третьей сеней, равно как и надписями на их наружных окаймлениях, оказывается престранное сходство не только по духу их и по способу выражения, но и по самому начертанию: внутри гробика на ряде знаков, изображающих солнце, заметны те самые змейка впрямь и значок жизни, которые так отличают надписи внутри второй и третьей сеней и по их краям снаружи! И любопытно, что снаружи надписи на гробиках, видимо, все — ни в чем не переделанные, искони предназначавшиеся для Тут-анх-амуна, подобно большинству, основному количеству надписей снаружи обеих сеней, лишенному отмеченных нами особенностей (надписи снаружи гробика ТТ III: LIV, ГТ: СХ, ShT: IX, VMPh: XXXIV, TST: 152 тоже лишены этих особенностей, однако здесь для них не представлялось подходящего случая). Таким образом, надписи внутри второй и третьей сеней и по краям их снаружи вместе с внутренними поверхностями гробика (или гробиков) одни только как будто среди всего множества памятников времени Тут-анх-амуна обнаруживают заметное количество солнечных знаков со змейками и значками жизни. И если внутри гробиков и второй сени кольца Тут-анх-амуна были переделаны из колец Семнех-ке-рэ, то не для Семнех-ке-рэ ли предназначались первоначально и надписи внутри третьей сени?

Р. Энгельбах читал под кольцами Тут-анх-амуна в гробиках для внутренностей кольца Семнех-ке-рэ в таком составе: «Анх-шепр-рэ Ме-н-ва-н-рэ» и «Нефр-нефре-йот (+ наименование?)». Первое кольцо Семнех-ке-рэ из двух имен, точнее, имени и наименования было, естественно, длиннее первого кольца Тут-анх-амуна с одним именем «Неб-шепр-рэ» примерно в полтора раза, т. е. как раз на величину добавочного наименования, объявлявшего Семнех-ке-рэ любимцем Амен-хотпа IV. Как мы видели, первым кольцам Тут-анх-амуна было вообще мало свойственно помимо имени «Неб-шепр-рэ» заключать еще какое-нибудь наименование. Так не вызвано ли поразительное обилие колец, содержащих кроме имени «Неб-шепр-рэ» еще добавочное наименование, на второй и третьей сенях именно тем, что здесь короткому имени «Неб-шепр-рэ» было трудно заполнить одним собою в полтора раза более длинное кольцо Семнех-ке-рэ и потому имени «Неб-шепр-рэ» охотно придавали добавочное наименование? В тех случаях, где на частях сеней, отличающихся особенностями, кольца сейчас содержат одно имя «Неб-шепр-рэ», первые кольца Семнех-ке-рэ могли быть или без добавочного наименования, или заполнены более убористо.

Но имеется, наконец, и прямое указание на первоначальную принадлежность третьей сени Семнех-ке-рэ. Внутри ее на левой стенке читается такая надпись: «Сказывание слов Дв'мвт.ф: Я — сын твой Хор, возлюбленный твой, защитил (я) отца (своего) Усире, царя, владыку обеих земель Неб-шепр-рэ, правого голосом (т. е. покойного) от сотворившего зло ему. Пришел (я), (да) дам (я) его под ноги твои (на) вечность. Есть (ты) царь, живой проявлениями. Соединишься ты с Рэ в вечерней ладье, будешь плыть ты с ним в ладье тысячи тысяч (лет). Ты — сын Ра-Хар-Ахта, поборник того, кто в небе. Ты (будешь) повергать ему противников его повседневно, Усире, царь, владыка обеих земель Неб-шепр-рэ, сын Рэ, Тут-анх-амун, Властитель Она Верховья — жив он вечно!» (ChT II: XI b). Слова «Есть (ты) царь, живой проявлениями» выглядят в подлиннике так:

ЙВ М Н(Й)-СВТ СНХ ХПРВ

После первого слова пропущено подлежащее — местоимение, которое должно было быть, несомненно, 2-го лица, единственного числа, мужского рода. Как можно усмотреть из перевода, не только что настоятельной, но вообще никакой необходимости в подобном заявлении в данной связи и в данном месте не было. Более того, заявление о «царе, живом проявлениями», звучит настолько необычно и странно, что для сочинения его должна была быть особая причина. Далеко искать ее не приходится. Стоит только вспомнить первое кольцо Семнех-ке-рэ: «Анх-шепр-рэ» — «Живой проявлениями — Рэ». Что надпись намекает на это имя царя, представляется бесспорным, и тем самым принадлежность третьей сени Семнех-ке-рэ, пожалуй, очевидна. В надписи внутри гробика для внутренностей, предназначавшейся первоначально для Семнех-ке-рэ, сказано также: «Будешь жить ты в проявлениях, облюбованных тобою» ( Т. Buckley, Е. F. Wente, I. Е. S. Edwards, L. Boltin. Treasures of Tutankh-amun 4, N, Y., 1978, c. 157). [ 142 ] Последнее предложение в книге было помещено на стр. 295 и обозначено как добавление к этому месту — HF .