Юрий Звягин - Загадки поля Куликова

Уже по Русской земле разнеслось веселье и ликованье. Преодолела слава русская хулу поганых. Уже низвергнут Див на землю, а гроза и слава великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, по всем землям пронеслись. Стреляй, князь великий, по всем землям рази, князь великий, со своей храброй дружиной поганого Мамая-хиновина за землю Русскую, за веру христианскую. Уже поганые оружие свое побросали, а головы свои склонили под мечи русские. И трубы их не трубят, и приуныли голоса их.

И метнулся поганый Мамай от своей дружины серым волком и прибежал к Кафе-городу. И молвили ему фряги: «Что же это ты, поганый Мамай, заришься на Русскую землю? Ведь побила теперь тебя орда Залесская. Далеко тебе до Батыя-царя: у Батыя-царя было четыреста тысяч латников, и полонил он всю Русскую землю от востока и до запада. Наказал тогда бог Русскую землю за ее согрешения. И ты пришел на Русскую землю, царь Мамай, с большими силами, с девятью ордами и семьюдесятью князьями. А ныне ты, поганый, бежишь сам-девят в лукоморье, не с кем тебе зиму зимовать в поле. Видно, тебя князья русские крепко попотчевали: нет с тобой ни князей, ни воевод! Видно, сильно упились у быстрого Дона на поле Куликовом, на траве-ковыле! Беги-ка ты, поганый Мамай, от нас за темные леса!»

Как милый младенец у матери своей земля Русская: его мать ласкает, а за баловство розгой сечет, а за добрые дела хвалит. Так и Господь Бог помиловал князей русских, великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, меж Дона и Днепра, на поле Куликовом, и на речке Непрядве.

И стал великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, с князем Владимиром Андреевичем, и с остальными своими воеводами на костях на поле Куликовом, на речке Непрядве. Страшно и горестно, братья, было в то время смотреть: лежат трупы христианские словно сенные стога у Дона великого на берегу, а Дон-река три дня кровью текла. И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайтесь, братья, сколько у нас воевод нет и скольких молодых людей недостает?»

Тогда отвечает Михаиле Александрович, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу:

«Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет, государь, у нас сорока бояр московских, двенадцати князей белозерских, тридцати новгородских посадников, двадцати бояр коломенских, сорока бояр серпуховских, тридцати панов литовских, двадцати бояр переяславских, двадцати пяти бояр костромских, тридцати пяти бояр владимирских, пятидесяти бояр суздальских, сорока бояр муромских, семидесяти бояр рязанских, тридцати четырех бояр ростовских, двадцати трех бояр дмитровских, шестидесяти бояр можайских, тридцати бояр звенигородских, пятнадцати бояр угличских. А посечено безбожным Мамаем двести пятьдесят три тысячи. И помиловал Бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество».

И сказал князь великий Дмитрии Иванович:

«Братья, бояре и князья и дети боярские, суждено вам то место меж Дона и Днепра, на поле Куликовом, на речке Непрядве. Положили вы головы свои за святые церкви, за землю за Русскую и за веру христианскую. Простите меня, братья, и благословите в этом веке и в будущем. Пойдем, брат, князь Владимир Андреевич, во свою Залесскую землю к славному городу Москве и сядем, брат, на своем княжении, а чести мы, брат, добыли и славного имени!» Богу нашему слава.

Что нового дает «Задонщина» с точки зрения информации по сравнению с Краткой летописной повестью? Не так чтобы и много. Она приписывает участие в битве большему числу русских земель. Отдельно указаны новгородцы. В перечне погибших кроме представителей Московского и Великого Владимирского княжеств (то есть тех, которые находились под управлением Дмитрия), а также белозерцев и литовцев (воинов Ольгердовичей), названы еще суздальцы и рязанцы. При этом, так сказать, именной список павших князей и воевод соответствует приведеному в Краткой летописной повести. Численность русских войск оценена в 300 тыс., из которых погибло 253 тысяч. Литовской помощи (Ольгердовичей) — 70 тысяч. Татарских — более 400 тыс., но точное число не названо («с девятью ордами и семьюдесятью князьями» ). Упомянуто, что от битвы при Калке до Мамаева побоища прошло 160 лет.

Последнее обстоятельство постоянно смущает историков. Ведь датой сражения на Калке считается традиционно 1224 г. А это обозначает, что либо Куликовская битва произошла в 1384 г., либо Калкинская — в 1220-м. Некоторые историки, чтобы выйти из положения, заявляют, что 160 лет прошло не до Мамаева побоища, а до написания «Задонщины». Честно говоря, смешно. Ведь никто не отрицает, что перед нами литературное произведение. Разве можно придавать такое значение указанным в нем цифрам? Понятно же, что автор просто использовал более красивое целое число!

Далее, в «Задонщине» сообщается, что Мамай стоял на реке Мече « между Чуровым и Михайловым». Пересвет назаван чернецом (монахом), хотя тут же и брянским боярином. Упомянут его брат Ослябя, тоже чернец, имеющий сына Якова, принимающего участие в битве. Ослябя говорит Пересвету, что видит его и своего сына павшими в бою. О смерти самого Осляби в «Задонщине» ничего нет.

Ну и, может быть, самое главное — именно в «Задонщине» поле битвы названо Куликовым. В летописных повестях везде говорится просто о поле у Дона или у устья Непрядвы.

В общем-то, и всё, остальное — чистая лирика. Чего в «Задонщине» нет, так это Ягайло и Олега в качестве союзников Мамая.

«Задонщина» была впервые опубликована в 1852 г. известным московским собирателем рукописей В. М. Ундольским (список Ундольского). Правда, оказалось, что известный чешский славист, знаток древнерусских памятников Йозеф Добровский то, что теперь называется Синодальным списком, видел еще в конце XVIII в. О чем и сообщил в своей рецензии от 1822 г. на «Историю государства Российского» Н. М. Карамзина {75} 75 Корбец М., Моисеева Г.Н . Первое известие о Задонщине. Куликовская битва и подъем национального самосознания. Л., 1979. С. 406–408. . В 1858 г. опубликовали Кирилло-Белозерский список, автором которого считается монах Ефросин, работавший в 80-х гг. XV в. Правда, листы, на которых написана в Кирилло-Белозерском сборнике «Задонщина», филиграней не имеют, так что датируются по бумаге других листов {76} 76 Каган М. Д., Понырко Н. В., Рождественская М.В . Описание сборников XV в. книгописца Ефросина. Труды Отдела древнерусской литературы Академии наук СССР. XXXV, Л. С. 106, 120. . Но все равно Кирилло-Белозерский список считается древнейшим.

Кстати, он от остальных отличается существенно. Во-первых, значительно короче. Во-вторых, не содержит сообщения о новгородской помощи. В третьих, в нем совсем иной список городов, до которых «шибала слава» о победе русских на Куликовом поле. В списке Ундольского это место выглядит так: « А глава шибала к Железным вратам ли къ Караначи, к Риму и х Сафе по морю и к Которнову, и оттоле ко Царюграду…» {77} 77 Никитин А.Л . Основания русской истории. М., 2001. С. 573. . А в Кирилло-Белозерском: « … весть подаваша порожнымь землямь, за Волгу, к Железнымь воротамь, к Риму, до Черемисы, до Чяховъ, до Ляховъ, до Устюга поганых татар, за дышущеемь моремь» {78} 78 Там же. С. 576. . А это место, между прочим, служит исследователям основанием для определения времени написания самой «Задонщины».