Игорь Додонов - Истоки славянской письменности

От сообщений восточных авторов перейдём к авторам западным, точнее автору, ибо в «нашем арсенале» всего одно свидетельство по интересующему нас вопросу. Епископ Мерзебургский Титмар (976—1018) рассказывает, что в языческом храме города Ретры (город принадлежал одному из племён славян-лютичей; немцы называли жителей Ретры «редариями» (II, 28; 212), (II, 58; 164)) он видел славянских идолов; на каждом идоле особыми знаками было начертано его имя (II, 31; 109).

Исключая сообщение Фахр ад-Дина о происхождении хазарского письма от русского, все остальные из вышеперечисленных свидетельств вполне могут трактоваться как говорящие только о наличии у славян пиктографического письма типа «черт и резов».

Вот что по этому поводу пишет В. А. Истрин: «Имена славянских идолов (Титмар), так же как имена покойного руса и его «царя» (Ибн Фадлан), представляли собой, вероятно, нечто вроде изобразительных или условных родовых и личных знаков; подобные знаки часто использовались русскими князьями Х — XI веков на их монетах. Пророчество, начертанное на камне (Эль Масуди), заставляет думать о «чертах и резах» гадания.

Что касается надписи Ибн эль-Недима, то одни учёные считали, что это искажённое переписчиками арабское написание; другие пытались найти в этой надписи общие черты со скандинавскими рунами. В настоящее время большинство российских и болгарских учёных (П. Я. Черных, Д. С. Лихачёв, Е. Георгиев и др.) считают надпись Ибн эль Недима образцом славянского докириллического письма типа «черт и резов».

Выдвигалась гипотеза, согласно которой эта надпись представляет собой пиктографическую маршрутную карту» (II, 31; 110).

Конечно, можно утверждать и обратное, т. е., что речь в этих сообщениях идёт о развитом письме. Однако полемика окажется голословной. Поэтому лучше обратиться к другой группе сообщений, которая однозначно указывает на наличие у славян в дохристианский период весьма совершенной письменности.

«Повесть временных лет» рассказывает, что во время осады князем Владимиром Святославичем Херсонеса (в конце 80х годов Х века) один из жителей Херсонеса по имени Анастасий пустил в стан Владимира стрелу с надписью: «Кладези еже суть за тобою от востока, из того вода идёт по трубе» (II, 31; 109), т. е.: «С востока от тебя есть колодец, из которого вода по трубе идёт в город». Такое сообщение пиктографией не напишешь, это будет очень трудно. Конечно, оно могло быть написано по-гречески. В стане Владимира, безусловно, находились люди, понимавшие греческий язык и по-гречески читавшие. Возможен и другой вариант. В своём сочинении Храбр сообщает об использовании славянами греческих и латинских букв для записи своей речи. Правда, писать по-славянски греческими и латинскими буквами довольно затруднительно, т. к. данные алфавиты не отражают фонетику славянского языка. Поэтому Храбр и указывает на использование этих букв «без устроения», т. е. без порядка, речь передавалась неточно. Тем не менее передавалась. Но никто не может исключить возможность, что своё сообщение Анастасий написал теми самыми «русскими письменами», о которых говорит «Паннонское житие Кирилла». Напомним, что, согласно этому «Житию» Константин (Кирилл) во время путешествия к хазарам именно в Херсонесе нашёл Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими письменами», и встретил человека, говорящего по-русски, у которого и научился по-русски читать и говорить. Данное свидетельство «Паннонского жития» — ещё одно доказательство существования развитой системы письма у славян в докирилловскую эпоху.

Вернёмся к русским летописям. В них говорится о письменных договорах, которые Русь заключала с Византией в 907, 944 и 971 годах (заметим, Русь языческая). Летописями сохранены тексты этих договоров (II, 28; 215). Письменные договоры заключают между собой народы, имеющие письменность. Кроме того, в самом тексте этих соглашений можно найти свидетельства о наличии у славян (русов) какой-то системы письма. Так, в договоре Олега читаем: «Аще кто умреть, не урядив своего имения (умрёт, находясь в Византии. — И.Д. ), или своих не иметь, да возвратит имение к малым «ближикам» на Русь. Аще ли сотворит обряжение, таковой возметь уряженное ему, кому будет писал наследити имение его, да наследить е» (II, 37; 69). Обращаем внимание на слова «не урядив» и «писал». Последнее говорит само за себя. Что касается первого, то заметим, что «урядить» имущество, т. е. распорядиться им, находясь далеко от дома, на чужбине, можно только в письменной форме.

Договор Олега с греками, как, впрочем, и Игоря, заканчивается очень интересной формулировкой, на которой стоит остановиться и рассмотреть её подробнее. Звучит она следующим образом: «Договор написан Ивановым писанием на двою хартию» (II, 37; 53). Что за «Иваново писание», которым пользовались русы? И кто такой этот Иван? По мнению Стефана Ляшевского, Иван — это святой Иоанн, епископ греческой Готфской епархии в Тавриде. По происхождению он был тавроскиф. А тавроскифы, как считает С. Ляшевский, опираясь на свидетельство византийского историка Льва Диакона, и есть русы (Лев Диакон пишет: «Тавроскифы, которые сами себя называют “русы”») (II, 37; 39). В епископы Иоанн был рукоположен в Иверии, а не в Константинополе, т. к. в последнем церковная власть была захвачена иконоборцами. Когда территория Тавриды оказалась под властью хазар, Иоанн поднимает против них восстание (II, 37; 51). Греки предательски выдают его хазарам. Ему удаётся бежать. Вот такая бурная жизнь. Готфская епархия была в то время недавно создана. И находилась она, как полагает С. Ляшевский, на территории русского Бравлинского княжества в Тавриде (II, 37; 51). Князь Бравлин, незадолго до этого воевавший с греками, смог создать в Тавриде русское государство. Для своих единоплеменников и создал Иоанн письменность (надо думать, на основании греческой). Именно этим письмом были писаны Евангелие и Псалтирь, найденные Константином Философом в Корсуни (II, 37; 52). Таково мнение С. Ляшевского. Называет он и точную дату создания «Иоанновой письменности» — 790 год. В этом он опирается на Карамзина. Последний в своей «Истории государства Российского» пишет: «Ведати подобает, что словено-российский народ в 790 году от Р.Х. начат письмо иметь; зане в том годе царь греческий брань со словенами, имея и мир с ними содела, после им в знамение приятства литеры, сиречь слова азбучные. Сия от греческого писания вновь составиша ради славян: и от того времени россы начали писания имети» (II, 37; 53).

Вообще к данному свидетельству Карамзина надо, по нашему мнению, отнестись очень и очень внимательно. Дело в том, что Карамзин добавляет, что прочёл это в одной рукописной Новгородской летописи (II, 37; 53). Вполне вероятно, что летописью этой могла оказаться та самая Иоакимовская летопись, основываясь на которой свой труд писал Татищев, либо летопись, непосредственно опиравшаяся на неё.