Игорь Додонов - Истоки славянской письменности

Теперь представим себе ситуацию. Есть какой-то подлинный письменный исторический памятник. Учёный, его публикующий, подходит к вопросу публикации не очень добросовестно, вследствие чего текст памятника печатается с некоторыми искажениями. Можем ли мы на основании этого заявлять, что сам памятник является фальсификатом? Конечно, нет. Но ведь именно такая ситуация имеет место в случае с публикациями А. А. Куренковым дощечек «Велесовой книги».

Перейдём к рассмотрению второго типа расхождений текстов Миролюбова и Куренкова и причин этих расхождений. Мы помним, что О. В. Творогов характеризует их как различия, которые «в основном носят орфографический характер и существенно не влияют на смысл текста» (II, 52; 175). Выше демонстрировался пример таких различий. При работе с древними текстами разное восприятие одних и тех же письменных знаков исследователями вполне естественно. Весь вопрос в том, что у Куренкова не было под рукой самих дощечек. На основании чего он мог отклоняться от машинописи Миролюбова? Опять недобросовестность? Так многие и считают. Причём даже сторонники аутентичности «Книги Велеса». Вот, например, как реагирует на данное обстоятельство Н. В. Слатин: «…Как бы “профессионально” ни делал Куренков “транслитерацию”, делать ему её было не с чего — кроме как с миролюбовской же машинописной копии…» (II, 52; 177). Утверждение это ошибочно. Кроме машинописной копии Александр Александрович мог работать и с рукописной копией, выполненной Миролюбовым непосредственно с дощечек. Приезжая из Пало-Алто, где он жил, в Сан-Франциско, где проживал после переезда летом 1954 года в Америку Ю. П. Миролюбов, Куренков (как позднее и Ляшевский) сверял машинописную копию (а точнее будет её назвать всё-таки транслитерацией) с копией рукописной. Эта последняя, очевидно, в строгом смысле копией также названа быть не может. Дело в том, что Ю. П. Миролюбов не всегда делал точные прориси букв дощечек. По его же словам, он заменял «i» на «и», «iу» на «ю», «iа» на «я», употреблял «й» по своему усмотрению там, где, как ему представлялось, её следовало употребить, т. е., другими словами, использовал русский гражданский шрифт (II, 28; 218), (II, 52; 152). Таким образом, рукописная копия отчасти была транслитерацией. Как велика эта часть, мы судить не можем, ибо рукописной копии как таковой не сохранилось. После смерти Юрия Петровича она, увы, была утрачена. Есть, конечно, надежда, что она будет обнаружена в его архиве в Аахене, где сейчас проживает его жена. Но пока исследователи располагают только рукописной копией дощечек 31, 32, 33, приведённой в издании Н. Ф. Скрипника. Что представляли собой рукописные копии дощечек 31 и 32 (рис. 35), можно видеть по их фотографии, опубликованной в книге А. И. Асова «Тайны “Книги Велеса”». Если дощечка 31 — это прорись старинных письменных знаков с некоторым добавлением современных букв, то дощечка 32, на наш взгляд, «чистой воды» транслитерация. Однако предполагаем, что объём по-настоящему скопированного (т. е. прорисованного) текста был всё-таки велик.

Как бы там ни было, повторяем: Куренков, а позже и Ляшевский сверяли имеющиеся у них машинописные копии (транслитерации) «Книги Велеса» с копией рукописной, имеющейся у Ю. П. Миролюбова. Причём, по свидетельству А. И. Асова, который при посредстве госпожи Ж. Миролюбовой ознакомился со значительной частью архива Юрия Петровича, а также имеет у себя ксерокопии машинописей текста «Книги Велеса», принадлежавших Куру и Ляшевскому, последние делали в своих машинописных копиях поправки, ибо Миролюбов при перепечатке допускал многочисленные ошибки (что вполне объяснимо, ибо Юрию Петровичу было уже за шестьдесят) (II, 10; 436). Вот вам и причина второго типа расхождений публикаций Куренкова с текстом миролюбовской машинописи. И о более качественной транслитерации текстов памятника А. А. Куренковым у А. И. Асова есть основания говорить: проводить транслитерацию у Куренкова было с чего — с рукописной копии Ю. П. Миролюбова (II, 52; 177). Поскольку же Александр Александрович находил в транслитерации Юрия Петровича, кою представляла собой машинопись, довольно много неточностей, то вполне можно сказать, что транслитерацию Куренков делал более профессионально. Выпад Н. В. Слатина против А. И. Асова тут, на наш взгляд, совершенно напрасен.

Кстати, сам Ю. П. Миролюбов признавал, что его машинописная копия содержит ошибки по сравнению с исходным текстом, т. е. скопированным им непосредственно с дощечек. Вот что он пишет в уже неоднократно цитированном нами письме к С. Лесному от 26 января 1957 года: «Многоуважаемый доктор! Вы всё-таки торопитесь (подчёркнуто самим Миролюбовым. — И.Д. )! С такими вещами, как тексты «Дощьек Изенбека», я торопиться не имею права! Я их должен сверить с записями, имеющимися у меня и сделанными в своё время с текста оригинальных «Дощьек Изенбека». В тексты, переписанные на машинке, вкрались ошибки (выделено нами. — И.Д. ) …Эти ошибки неизбежны при переписке. Тем более важна проверка самим писавшим…» (II, 11; 240).

Ошибки машинописного варианта текстов «Велесовой книги» признают и современные исследователи, которые сверили соответствующий участок машинописи с одной из двух имеющихся фотографий дощечек (имеется в виду дощечка 16, сторона А, ибо фотография стороны В практически нечитаема) (рис. 38, 39). Так, Д. М. Дудко находит в машинописном тексте этой дощечки несколько неточностей при сравнении с фотографией (указывает конкретно на три, но отмечает, что есть и другие) (II, 28; 232).

Рис. 38.

Думается, что мы объяснили причины расхождений публикаций в «Жар-птице» с транслитерацией, выполненной Ю. П. Миролюбовым на пишущей машинке. Можно сделать вывод, что ничего принципиально свидетельствующего против подлинности «Книги Велеса» в этих расхождениях нет.

Перейдём к следующему вопросу, значащемуся у нас под номером семь: соотношение информации из «Книги Велеса» с информацией, приводимой в произведениях Ю. П. Миролюбова. Вопрос этот очень серьёзен. Определённое его решение даёт весомые основания противникам подлинности «Велесовой книги» говорить о том, что она подделка. Напомним, что сведения, приводимые Юрием Петровичем в своих произведениях, как совпадают, так и расходятся с «Книгой Велеса» по одним и тем же вопросам. Источником же совпадающей информации Миролюбовым часто называются этнографические данные, т. е. сказы и предания, которые были им записаны на юге России.

Рис. 39.