Евгений Лазарев - Друиды Русского Севера

«Звери в ящиках» — образ, безусловно, натуралистичный и не противоречащий стереотипу «примитивной» мифологии. Однако, несмотря на наличие таких образов, полярные мифологические мотивы палеоазиатской традиции отличает в целом высокий уровень абстрагированности, вроде бы не соответствующий тому, чего, согласно общепринятым представлениям, можно ожидать от общества эпохи «разложения первобытнообщинного строя», не соответствующий этнографическим реалиям XIX — начала XX в., когда учеными производились записи палеоазиатского фольклора. В мифах чукчей упоминается божественный Творец — Тэнантомгын, чьей обителью является Полярная звезда (видимо, это и есть упоминавшийся выше Гынонканон). Он представляется существом безусловно благим, но не имеющим человеческого антропоморфного облика (определенный антропоморфизм в его описаниях, как ни парадоксально, появляется в отдельных случаях лишь под явным влиянием христианства, которое в целом гораздо более умозрительно и «философично», нежели верования коренных народов Севера) {163} 163 Там же. — С. 228. .

Что касается материальных памятников Древней Берингии (разумеется, мы сейчас можем говорить только о той ее части, что находится выше уровня океана), то, наверное, необходимо упомянуть об обнаруженных в XX в. на Чукотке (а ее древняя культура, в том числе во внутренних, континентальных регионах, предстает в свете последних открытий неожиданно высокой) кольцевых каменных структурах. Это и выложенное в технике валунных стен главное святилище знаменитой «Китовой аллеи» на берегу пролива Сенявина, и кольцевые оградки, интерпретируемые как «поминальные кольца», и, наконец, валунные стены крепостей на холмах {164} 164 Арутюнов С. А. Крупник И.И., Членов М.А. «Китовая аллея». Древности островов пролива Сенявина. — М.: Наука, 1982. — С. 41–44, 71–74, 105. . Все это не может не вызвать ассоциаций с тем, о чем уже немало говорилось в этой книге (прежде всего, в главе «Волшебные камни в кругах») — с друидической оградой и новооткрытыми памятниками Российской Лапландии.

Конечно, идея ритуального или какого-то иного круга из камней — простого и универсального символа — могла возникнуть у разных народов и независимо друг от друга, но обращает на себя внимание то обстоятельство, что кольцевые валунные стены выявлены в Северной Канаде, а также на Российском Севере: на острове Дивный в Валаамском архипелаге, на Терском берегу Белого моря, во внутренних частях Кольского полуострова. Может быть, здесь мы сталкиваемся с теми же «дальневосточными ключами» к гиперборейским основам палеоарктической протоцивилизации, с которыми уже встречались, сопоставляя лапландский материал с камчатским и охотским? Во всяком случае, кольцевые сакральные структуры оказываются памятниками поистине циркумполярными, расположенными по всей околополюсной окружности — в Европе, Азии и Америке.

Вполне возможно, что какие-то крупные сакральные центры с их массивными, сложенными из больших камней памятниками пережили затопление огромных пространств Берингии и будут со временем обнаружены на дне океана, на шельфе. Память о своей прародине, ныне ушедшей под воду, отчетливо прослеживается в верованиях кереков — малочисленного (ныне растворившегося среди коряков и чукчей) народа Чукотки. Кереков ученые считают «наследниками» более древней, чем палеоазиатская, «волны» заселения этого края. Эти родственники палеоиндейцев, чьи предки, по-видимому, жили в еще не затопленной Берингии, и самими чукчами и коряками воспринимаются как более древнее, предшествующее им население {165} 165 Леонтьев В.В. Этнография и фольклор кереков. — М.: Наука, 1983. — С. 92. .

Теперь о гипотетическом изначальном имени Берингии. Речь идет об одном алеутском предании, которое зафиксировал святитель Иннокентий (Вениаминов), миссионер и выдающийся этнограф, работавший в Русской Америке в 1820–1830‑е годы и издавший впоследствии фундаментальный труд «Записки об островах Уналашкинского отдела». Так вот, алеуты поведали ему, что «предки их произошли и первоначально жили в западной стороне, на какой-то большой земле, называвшейся также Алахсха, то есть материк; и где не было ни бурь, ни зимы, но всегдашнее благорастворение воздуха, и жили мирно и спокойно; но вражды и потом междоусобия заставили их подвигаться далее и далее к востоку; и наконец, они придвинулись к самому морю. Но и здесь не могли оставаться они долго в мире, их теснили другие народы, и потому они должны были искать убежища на островах…» {166} 166 Творения Иннокентия, митрополита Московского. — Т. 3. — М., 1888. — С. 455.

Как это нередко бывает, в такого рода предании могли соединиться разновременные и «разноуровневые» пласты. С одной стороны, «большая земля» к западу от мест обитания американских алеутов может быть просто азиатским материком. Но алеутская прародина описывается в этом предании как «обетованная земля», где даже нет зимы. И если отбросить весьма маловероятное предположение, что предки алеутов переселились на Крайний Север из субтропиков, то останется одно: земля по имени Алахсха — это баснословно древняя, а потому мифологизированная прародина.

Берингия? Или Гиперборея? Пересказ предания святителем Иннокентием слишком краток для конкретных умозаключений, хотя не может не удивлять общее сходство этого предания с античными повествованиями о «блаженных гипербореях». Можно лишь соотнести название Алахсха с прачукотско-камчатским словом «лахэ», мать (по-ительменски это слово и сейчас звучит как «лахсх»). «А-» в начале слова может, в принципе, в палеоазиатских языках означать отрицание (да, знакомая ныне всем греко-римская форма отрицания — скажем, в словах аморфный — бесформенный , апатия — бесчувствие и т. д. — бытовала и в Древней Берингии!). Однако лингвистам известно, что иногда это начальное «а-» означало, напротив, усиление исходного значения корневой основы (в древнегреческом языке, а также, по-видимому, в некоторых языках догреческой Эллады, входившей в южную часть гиперборейского круга древних культур).

Значит, название «Алахсха» можно в принципе истолковать как «(Земля) Великой Матери»? Разумеется, этот вывод требует детальной проработки, соотнесения с лексической базой реконструируемых древних языков Берингийского региона. Но не исключено, что здесь мы встретились с самым древним из ныне известных названий «обетованной земли» полярного региона — того материка (кстати, наши обыденные слова материк, матерая земля тоже ведь связаны с образом матери !), который греки именовали Гипербореей.

История Берингии, насколько можно о ней судить, свидетельствует о палеолитической культурной общности не только применительно к Северной Евразии, но и ко всей околополярной области. А значит, правомерно попытаться и в палеоиндейских культурах (прежде всего на севере континента, на территории бывшей Русской Америки) отыскать следы гиперборейского субстрата, о которых в этой книге говорится достаточно подробно на евразийском материале.