Лев Сонин - Тайны седого Урала

В этих обстоятельствах выяснилось, что, когда следовало, Геннин мог быть и жёсток и жесток. Он круто расправился с ослушниками.

Так, то пряником, то кнутом, начал налаживать работу уральских заводов Геннин. Приставил толковых людей к руководству, установил привезенные с олонецких заводов придуманные им умелые машины и приспособления, наладил четкую службу пробиреров. И вскоре заметно улучшилось и качество получаемого металла, и изделия пошли небракованные.

К тому времени Геннин уже осмотрелся и понял: столь богатый край при умелом обращении с его лесами и рудами может буквально завалить всю Россию металлом. Только разумно ставь заводы и веди работу на них правильную. Геннин решает вплотную приступить к реализации программы обширного строительства заводов по всему Уралу. А допрежь того воочию убедился — прав был Татищев и в своих прожектах ставить заводы на Исети.

Но в факте построения заводов и крепости на Исети есть и еще один нюанс. Он в том, что решение именно здесь поставить крепость было принято еще на заседании Берг-коллегии, когда продумывалась деятельность нового горного начальника. Объяснялось это непростым обстоятельством — Исеть была естественной северной границей расселения башкир. А государевы рудознатцы все чаще приносили сообщения, что добрые рудные места есть и в их владениях. Башкиры же очень неодобрительно относились к идее строительства заводов на своих землях. Геннин убедился в этом, когда посланные им люди в районе нынешнего Полевского встретили яростное вооруженное противодействие. Башкиры, кроме того, нападали на русских поселенцев, жгли их дома, разоряли хозяйства. Крепость, конечно же, нужна была для укрепления власти государевой в крае. И для ее возведения тоже очень подходило место, отысканное Татищевым. Только тот не имел на ее возведение полномочий Берг-коллегии и Сената, а Геннин получил такие полномочия. И он использовал их.

В декабре 1722 года Геннин предлагает сибирскому губернатору на обеспечение строительства выделить 30 000 рублей, пятьсот солдат, приписать крестьян и нанять для него плотников. Предупрежденный царским повелением, сибирский губернатор отряжает на строительство города на Исети два батальона Тобольского полка, приписывает пять крестьянских слобод — Камышловскую, Красноярскую, Пышминскую, Тамакульскую, Белослуцкую. И дело строительства нового завода-крепости пошло споро. Только-только в марте 1723 года строители разворошили исетские берега, а летом того же года Геннин уже шлет императрице медный поднос, сделанный из металла только что запущенной там фабрики.

Геннин стремительно и умело приступил к строительству новых уральских заводов. Он приехал руководить четырьмя разоренными казенными заводами. За двенадцать лет его правления на Урале появились девять новых казенных заводов с технологией и объемами производства на уровне (а то и выше) лучших европейских стандартов. Урал сделал страну действительно независимой от поставок зарубежного металла. Более того, еще при жизни Петра металл можно было экспортировать.

Еще несколько штрихов деятельности Геннина. Он был из тех, кто действительно умел разумно использовать природные богатства. Посетив пермские медные месторождения, о которых ему донесли — дескать, иссякли, — он понял, что тамошние рудокопы просто браконьерничали. Выбирали богатые пласты, а более бедные руды и не трогали: мол, не надобны. Геннин научил их использовать всю залежь, а убедившись, что руды здесь на годы и годы, основывает заводы, потом выросшие в город Пермь. Работая на устройстве этих заводов, в 1724 году Геннин узнает, что в Зауралье сильная засуха. Из-за нехватки воды могли остановиться новые екатеринбургские фабрики. Он быстро ориентируется и велит строить весной 1725 года еще одну плотину на Исети. И получилось, что из нового пруда вода обеспечивала при любых капризах природы бесперебойную работу екатеринбургских заводов, а на плотине встал в 1726 году Верх-Исетский завод.

И так во всем…

В 1734 году Геннина сменил на посту уральского горного начальника Татищев. Он вновь, как бы во исправление допущенной по отношению к нему более десяти лет назад несправедливости, получил в управление уральские горные заводы. И вновь многое сделал для их процветания…

Что сказать в заключение, итожа деятельность Блиера, Татищева, Геннина на Урале?

Не все в России поняли и приняли усилия Петра I по созданию мощного горнозаводского узла на Урале. Многие считали их просто прихотью великого реформатора, исполнение которой целиком зависело от его желания.

«…Органический недостаток… — пишет о деяниях Петра на Урале известный историк горного дела В. Белов, — заключался в том, что успехи целиком зависели от личности Петра, от силы его гения…»

Другой исследователь, живший в XIX веке, А. Корсак, считал, что:

«…Искусственно воздвигнутые фабрики… не находили рабочих, фабриканты несли потери, которые могли вознаградиться только монопольными ценами». Более того, автор утверждал, что иначе и не могло быть, поскольку, мол, «…новая форма промышленности была решительно противу по ложна всем народным привычкам и формам жизни…»

Органиченное славянофильство выпирает из этих высказываний. К сожалению, славянофилы ни тогда, ни, кстати, ныне не могут примириться с фактом, что Петр не только понял, что у страны будет будущее, только если она примет новые формы существования живущего в ней народа, но и решительно стал внедрять эти формы, безжалостно руша старые, им, славянофилам, столь любезные.

Как ни странно, первыми значимость Петровых усилий в строительстве заводов на Урале осознали иноземцы. Уже в 1710 году Отто Плейер писал: «Железо у царя теперь из Сибири, и такое хорошее и мягкое, что даже и шведского не отыщешь лутше… Сибирское железо дает хорошие ружейные стволы, которые на примерной стрельбе всегда выдерживают тройной заряд без всякой опасности…»

Но и в своем Отечестве были не только хулители Петровых дел. Мощную отповедь непонятливым дал М. В. Ломоносов: «Похвалялись некогда окрестные соседи наши, что Россия, государство великое, государство сильное, ни военного дела, ни купечества без их вспомоществования надлежащим образом производить не может, не имея в недрах своих не токмо драгих металлов для монетного тиснения, но и нужнейшего железа к приуготовлению оружия с чем бы стать против неприятеля. Исчезло сие нарекание от просвещения Петрова: отверсты внутренности гор… Проливаются из них металлы, и не токмо внутрь Отечества обильно распространяются, но и обратным образом, якобы чаемные, внешним народам отдаются. Обращает мужественное российское воинство против неприятеля оружие, приуготовленное из гор российских российскими руками…»