Василий Ключевский - Русская история. 800 редчайших иллюстраций

Время их появления. Так смутное воспоминание нашей летописи как будто отодвигает появление варягов на Руси еще в первую половину IX в. Встречаем иноземное известие, из которого видим, что действительно варяги или те, кого так звали у нас в XI в., стали известны Восточной Европе еще в первой половине IX в., задолго до того времени, к которому наша Начальная летопись приурочивает появление Рюрика в Новгороде. Упомянутые послы от народа Руси, не хотевшие из Константинополя возвратиться домой прежней дорогой, отправлены были в 839 г. с византийским посольством к германскому императору Людовику Благочестивому и там по расследовании дела, по удостоверении их личности, оказались свеонами, шведами, т. е. варягами, к которым наша Повесть причисляет и шведов. Вслед за этим свидетельством западной хроники идут навстречу темному преданию нашей летописи с византийского и арабского Востока известия о том, что уже в первой половине IX в. там хорошо знали Русь по торговым делам с нею и по ее нападениям на северные и южные берега Черного моря. Образцовые критические исследования академика Васильевского о житиях святых Георгия Амастридского и Стефана Сурожского выяснили этот важный в нашей истории факт. В первом из этих житий, написанном до 842 г., автор рассказывает, как Русь, народ, который «все знают», начав опустошение южного черноморского берега от Пропонтиды, напала на Амастриду [2] Амастрида — город в Турции. Пропонтида — греческое название Мраморного моря. (Здесь и далее цифровые сноски даны составителем. — Ю. М.) . Во втором житии читаем, что по прошествии немногих лет от смерти св. Стефана, скончавшегося в исходе VIII в., большая русская рать с сильным князем Бравлином, пленив страну от Корсуня до Керчи, после десятидневного боя взяла Сурож (Судак в Крыму). Другие известия ставят эту Русь первой половины IX в. в прямую связь с заморскими пришельцами, которых наша летопись помнит среди своих славян во второй половине того же века. Русь Бертинской хроники, оказавшаяся шведами, посольствовала в Константинополе от имени своего царя хакана, всего вероятнее хозарского кагана, которому тогда подвластно было днепровское славянство, и не хотела возвращаться на родину ближайшей дорогой по причине опасностей от варварских народов — намек на кочевников днепровских степей. Араб Хордадбе даже считает «русских» купцов, которых он встречал в Багдаде, прямо славянами, приходящими из отдаленнейших концов страны славян. Наконец, патриарх Фотий называет Русью нападавших при нем на Царьград, а по нашей летописи это нападение было произведено киевскими варягами Аскольда и Дира. Как видно, в одно время с набегами данов на Западе их родичи варяги не только людно рассыпались по большим городам греко-варяжского пути Восточной Европы, но и так уже освоились с Черным морем и его берегами, что оно стало зваться Русским , и, по свидетельству арабов, никто, кроме Руси, по нему не плавал в начале X в.

Их происхождение. Эти балтийские варяги, как и черноморская Русь, по многим признакам были скандинавы, а не славянские обитатели южно-балтийского побережья или нынешней южной России, как думают некоторые ученые. Наша Повесть временных лет признает варягов общим названием разных германских народов, обитавших в Северной Европе, преимущественно по Варяжскому (Балтийскому) морю, каковы шведы, норвежцы, готы, англы. Название это, по мнению некоторых ученых, есть славяно-русская форма скандинавского слова vaering или varing, значение которого недостаточно выяснено. Византийцы XI в. знали под именем варягов норманнов, служивших наемными телохранителями у византийского императора. В начале XI в. немцы, участвовавшие в походе польского короля Болеслава на князя русского Ярослава в 1018 г., приглядевшись к населению Киевской земли, рассказывали потом епископу мерзебургскому Титмару, дописывавшему тогда свою хронику, что в Киевской земле несметное множество народа, состоящего преимущественно из беглых рабов и «проворных данов», а немцы едва ли могли смешать своих соплеменников скандинавов с балтийскими славянами. В Швеции находят много древних надписей на могильных камнях, которые говорят о древних морских походах из Швеции на Русь. Скандинавские саги, восходящие иногда к очень древнему времени, рассказывают о таких же походах в страну Гардарик, как называют они нашу Русь, т. е. в «царство городов». Самое это название, так мало идущее к деревенской Руси, показывает, что варяжские пришельцы держались преимущественно в больших торговых городах Руси. Наконец, имена первых русских князей-варягов и их дружинников почти все скандинавского происхождения; те же имена встречаем и в скандинавских сагах: Рюрик, Трувор, Олег, Ольга, Игорь, Оскольд, Дир, Фрелаф, Свенальд и т. п. Что касается до Руси, то арабские и византийские писатели X в. отличают ее, как особое племя, от славян, над которыми она господствовала, и Константин Багрянородный в перечне днепровских порогов отчетливо различает славянские и русские их названия, как слова, принадлежащие совсем особым языкам.

Образование военно-промышленного класса в городах. Эти варяги-скандинавы и вошли в состав военно-промышленного класса, который стал складываться в IX в. по большим торговым городам Руси под влиянием внешних опасностей. Варяги являлись к нам с иными целями и с иной физиономией, не с той, какую носили даны на Западе: там дан — пират, береговой разбойник; у нас варяг — преимущественно вооруженный купец, идущий на Русь, чтобы пробраться далее в богатую Византию, там с выгодой послужить императору, с барышом поторговать, а иногда и пограбить богатого грека, если представится к тому случай. На такой характер наших варягов указывают следы в языке и в древнем предании. В областном русском лексиконе варяг — разносчик, мелочной торговец, варяжить — заниматься мелочным торгом. Любопытно, что, когда неторговому вооруженному варягу нужно было скрыть свою личность, он прикидывался купцом, идущим из Руси или на Русь: это была личина, внушавшая наибольшее доверие, наиболее привычная, к которой все пригляделись. Известно, чем обманул Олег своих земляков Аскольда и Дира, чтобы выманить их из Киева. Он послал сказать им: «Я купец, идем мы в Грецию от Олега и княжича Игоря: придите к нам, землякам своим». Превосходная скандинавская сага о святом Олафе, полная исторических черт, рассказывает, как этот скандинавский герой, долго и усердно служивший русскому конунгу Вальдамару, т. е. святому Владимиру, возвращаясь с дружиной на кораблях домой, был занесен бурею в Померанию, во владения вдовствующей княгини Гейры Буриславны, и, не желая открывать свое звание, выдал себя за купца гардского, т. е. русского.