Александр Шубин - Социализм. «Золотой век» теории

Но сближаясь с настроениями пролетарской стихии как практик, Ленин противостоит ей как носитель марксистского проекта. Он не может усомниться в том, что марксистское учение соответствует интересам рабочего класса в принципе. Нужно найти нечто в пролетариате, что препятствует осознанию им своих подлинных интересов. И это – как раз стихийность, которой нет места в плановом нетоварном обществе. Стихийный, не организованный партией пролетариат не может осуществить свою миссию. Раньше считалось, что уже капитализм, сама фабричная система делает пролетариев организованными. Но Ленин считает это совершенно недостаточным. Все зависит от партийной организационно-просветительской работы. Ленин видит в агитации работу, «сближающую и сливающую воедино стихийно-разрушительную силу толпы и сознательно-разрушительную силу организации революционеров» [1027]. Таким образом, именно эта организация, объединяющая не просто рабочих, а «сознательных рабочих», становится представителем пролетариата на общественной арене. Так выстраивается модель «пролетарской революции»: организация рабочего класса (марксистская интеллигенция + сознательные рабочие) руководит всем пролетариатом, а от его имени – также революционной частью крестьянства. От партии исходит организованность, которая все глубже проникает в тело стихии.

Несмотря на свою критику стихийности, Ленин в 1917 г. покажет себя мастером управления стихийными настроениями. И здесь нет противоречия. Пока оппоненты Ленина в социал-демократическом движении критиковали его за боязнь стихийности, Ленин выстраивал организацию, которая будет способна этой стихией управлять. Ленин понимает, что революция – это стихия. Но он считает, что революция может быть успешной только тогда, когда этой стихией управляют и могут воспользоваться не только буржуазные элиты, но и «представители пролетариата».

«Сознательные рабочие» (то есть организованные и прошедшие через марксистское просвещение) становятся социальной силой, на которую рассчитывает Ленин, в то же время неприязненно глядящей на интеллигентских «болтунов». Победе над «экономистами» в РСДРП способствовала позиция не рабочих масс, а рабочего актива, с которым взаимодействовали социал-демократы. Это естественно, так как в социал-демократы шли те рабочие, которые сами уже были полу-интеллигентами. Марксизм был их идеологией постольку, поскольку они «поднимались» над пролетариатом. Но они были связующим слоем, который позволял социал-демократической элите находить общий язык с пролетарскими массами и возглавить их движение, руководствующееся пока лишь задачами социальной защиты или социальной непримиримости.

В борьбе с «экономистами» объединился широкий круг социал-демократов, получивших по названию своего печатного органа наименование «искровцев». Они были согласны, как казалось, в главном – рабочий класс должен иметь свой политический инструмент, свою партию. Вскоре выяснится, что за согласием в вопросе о партии может стоять совершенно разные стратегии применения «инструмента». Из этого следовало различие в представлении о структуре партии. Конфликт разворачивался по двум основным линиям, намеченным в модели Ленина: отношений партии («сознательных рабочих») и пролетариата; пролетариата (в лице той же партии) и крестьянства.

Уже при создании проекта программы партии в 1902 г. вскрылись пока незначительные теоретические противоречия Ленина и Плеханова. Плеханов пишет текст по немецкому шаблону. Ленин редактирует, упирая на отечественные особенности.

Плеханов говорит о господстве капиталистических отношений в современном мире. Ленин возражает: капитализм – это экономический строй, уклад. Значит, нужно учитывать и другие уклады. Средства производства в современном обществе принадлежат не только капиталистам, но и мелким производителям (здесь Ленин вопреки обыкновению не называет их мелкой буржуазией, подчеркивая принципиальное отличие крестьян от капиталистов). Ленин напоминает Плеханову, что пролетариат не составляет большинства населения во многих странах (речь идет, в том числе, о России). Ленин не согласен, что технический прогресс приводит к экспроприации мелких собственников. Этому виной частная собственность, а не прогресс. Ленин стремится умерить пыл Плеханова, который пишет о необходимости «беспощадно раздавить» препятствия, которые встретятся на пути пролетариата к его цели. Даже употребление термина «диктатура пролетариата» вызывает у Ленина сомнение в таком контексте [1028].

Ленин утверждает: «Никому и никогда не будем мы помогать «разрушать общину»». Он предлагает встать на более принципиальную позицию: бороться за демократизм, разрушая все, что ему противоречит. В том числе и в общине – круговую поруку, ограничение свободы крестьян в распоряжении землей. При этом Ленин сочувствует общине как «товарищескому соседскому союзу» [1029]. Здесь мы снова видим сближение с народнической теорией в границах, установленных еще Марксом. И это не значит, что Ленин переходит на позиции народничества. Стремясь обеспечить гегемонию социал-демократии в освободительном движении, Ленин вынужден адаптировать марксизм к многоукладной реальности среднеразвитых обществ, которую народники понимают лучше и поэтому чаще бывают правы. А это неизбежно требует восприятия марксизмом части народнического наследия.

В ходе дискуссии Плеханова и Ленина по программе «танцующие менялись местами», и Плеханов демонстрировал пусть ограниченное, но признание особенностей развития России, необходимости привлечения на сторону пролетариата непролетарских слоев. При этом ленинская оценка революционного потенциала крестьянства была ограничена марксисткой догматикой. Ленин по-прежнему считал, что в борьбе против буржуазии крестьянство «является реакционным классом» [1030]. Ленин определял логику будущей политики союзов: бороться вместе с народниками против крепостнических пережитков, за демократию. Но марксистская партия должна выступать против привилегированного положения крестьян в отношении пролетариата [1031]. В 1918 г. большевики уже будут отстаивать привилегии пролетариата в отношении крестьянства.

После раскола «искровцев», прежде единодушно одобривших «Что делать?», меньшевики и большевики стали искать во взглядах друг друга «мелкобуржуазность». Уязвимой стороной Ленина в этом отношении являлись те пункты, где он, не будучи догматиком, соглашался с народниками. По мнению Мартова (высказанному, впрочем, не сразу, а после начала острого конфликта с Лениным), концепция «Что делать?» «по существу своему больше годилась для санкционирования политики социалистов-революционеров» [1032]. Мысли, аналогичные ленинским, были высказаны в статье Б. Савинкова, которую он прислал в «Искру» [1033]. И что с того – и социал-демократы, и эсеры стремились организовать массы на борьбу с самодержавием. Ленин, когда речь шла о тактике, не боялся обвинений в «народовольчестве» и считал необходимым создавать заговорщическую организацию, что неизбежно в самодержавной стране [1034]. Жестокая борьба с самодержавием, условия подполья предполагают централизм, подчинение членов партии Центральному комитету. Впрочем, после крушения самодержавия Ленин не изменил прежних организационных принципов.