Александр Шубин - Социализм. «Золотой век» теории

Система власти выстраивается снизу, а не путем назначения сверху. Делегирование имеет важные преимущества перед парламентаризмом: избирающие хорошо знают избираемых, могут легко отозвать их в случае необходимости, сформулировать императивный мандат и проконтролировать его исполнение. В результате “низы” получают реальные рычаги определения политики “верхов”, что и составляет сущность демократии.

Марксисты признали благотворность делегирования сначала после Парижской коммуны, а затем в ходе Российский революций, когда идея делегирования воплотилась в советах. Но для ортодоксальных марксистов делегированная демократия позволительна тогда, когда за политическим фасадом сохраняется хозяйственный управленческий центр.

Прудон предлагает разные принципы построения федераций — и территориальный (от самоуправления соседей, общины до федерации регионов), и производственный (от самоуправляющегося предприятия до палаты организованных по отраслям трудящихся, которая координирует производство и социальное обеспечение). Такая матричная структура более устойчива: возможные конфликты между отраслями будут сглаживаться территориальной координацией, и наоборот.

В основе этой системы, в «узлах» ее основания лежат естественно сформировавшиеся группы: семья, местная община, коллектив работников. Их связи переплетаются не по какому-то плану, а спонтанно, как корни травы. Это корневое пространство объединяет на основе единых принципов и политическую, и экономическую стороны общества.

Каждый работник — он же и со-хозяин, участник производственной демократии. Это исключает восстановление эксплуатации внутри ассоциации — новые работники, даже пришедшие с непроцветающих предприятий, все равно обладают равными правами. Рынок регулируется не государством и правом собственности, а типовым договорным правом, которое фиксирует стоимость, основанную на производственных издержках. Накопление капитала закрепляется в экономическом господстве, потому что другие ассоциации не платят больше принятого. Национальный банк дает ссуды ассоциациям на беспроцентной основе, что облегчает инновации. Ассоциации и территориальные общины объединяются в отраслевые союзы и федерации, органы которых формируются по принципу союза союзов, делегирования. В качестве арбитра возможен парламент. Мир покрывают корневые связи, которые постепенно вытесняют товарно-денежные отношения (даже конституированные) альтруистической взаимопомощью.

В этой демократической системе, основанной на принципах, предложенных Прудоном, сохраняются лишь такие государственные институты, в которые заложен механизм их самоликвидации о мере того, как общество осваивает координацию существующих в нем интересов помимо центра.

Маркс и Энгельс выступают за отмирание государства, но у них этот процесс – результат ликвидации классового разделения. Государство («пролетарское») должно сначала взять в свои руки контроль за развитием всех процессов социально-экономической жизни (а в марксисткой системе все в конечном итоге определяется экономикой), провести преобразования, полностью централизовать общество, после чего, как прогнозируется — государство исчезнет само собой. Предпринимать усилия для преодоления государства не приходится. Анархисты доказывают, что этот прогноз не оправдается, потому что классы не могут отмереть, пока есть государство. Это не просто “организованные силы общества”, а организация господствующего эксплуататорского класса. И если рабочий класс создаст новое государство, то это будет в действительности не государство трудящихся, а организация нового деспотического класса.

Маркс противопоставляет существующей государственности «диктатуру пролетариата» – не государство как таковое, а организацию рабочего класса. Это – обоюдоострая идея. Если весь класс, в лице каждого своего члена (или хотя бы любого желающего) каким-то образом (не разъясненным Марксом) сможет вырабатывать решения диктатуры, то мы имеем дело с демократией. Если же решения вырабатываются в некотором центре (пусть и выбранном пролетариями), а сами рабочие являются проводниками этих решений (как в обычном государстве – чиновники), то перед нами – тоталитарная модель, где государством поглощено все общество.

Читая Маркса, Бакунин с поразительной точностью предсказал ряд важнейших, системообразующих черт того строя, который будет создан коммунистическими партиями в ХХ веке. Сколько бы после этого не писали о том, что Ленин и Сталин нарушали указания Маркса, и потому учитель не несет ответственность за учеников, бакунинская критика показывает — строители тоталитарной системы взяли у Маркса именно то, о чем предупреждал «Великий бунтарь».

Поскольку марксисты считали, что государственное руководство будет избираться демократически, Бакунин обращается к критике общегосударственных выборов как таковых, нанося урон не только марксистским, но и либеральным иллюзиям.

Бакунин вскрывает коренное противоречие марксистского проекта – между целью и средствами. Принципиальное разногласие марксизма (и тяготеющих к нему направлений государственного социализма) и освободительного социализма (в том числе и анархизма, а также тяготеющих к нему течений народничества) – это отношение к возможности усиления авторитаризма на пути к свободе. Первые готовы к установлению диктатуры, управляющей социально-экономическими процессами. Вторые оставляют за революционным авангардом только задачи борьбы с эксплуататорским режимом и его остатками, а также – просветительские задачи. Остальное должно перейти к общинам и их союзам, то есть к последовательной демократии. Что бы не провозглашали анархисты, их модель вела не к немедленному устранению государства, а к постепенному (более или менее быстрому) снижению степени авторитаризма. Что бы не провозглашали марксисты, их модель вела к росту степени авторитарности.

Анархизм настаивает, что государство не может быть инструментом социальных преобразований, они должны осуществляться самими трудящимися в ходе их самоорганизации. Более умеренные направления освободительного (федеративного) социализма допускают вспомогательное использование государственных институтов, сопровождая это принципиальными оговорками.

Несмотря на полемику анархистов и более умеренных социалистов-федералистов, практики анархистского движения все же создавали государственные структуры, которые сочетали элементы федерализма, делегированной демократии и военной диктатуры, действующей в условиях гражданской войны. Таким образом, они следовали рекомендациям народника Лаврова.