Владимир Конев - Герои без Золотых Звезд. Прокляты и забыты

«Вся беда в том, что я не смог снять парашют. Он намок, да еще я был в сапогах и плотно одет, — все это сковывало движения, а надувная лодка не сработала, так как при выбрасывании из кабины самолета я зацепился за козырек кабины и оторвал шланг автомата лодки. Все это стало тогда лишним грузом, да еще при шторме на море. Пока были силы, я старался плыть к берегу…»

Тонущего летчика увидела группа наших бойцов. Не раздумывая, один из них, старший сержант A.C. Утрясов, сбросил с себя обмундирование и в нижнем белье бросился в ледяную воду. Помощь пришла вовремя. Еще минута — и летчик ушел бы на дно.

Герасимова тут же отправили в госпиталь, а его спасителя — в санчасть, где вскоре объявили благодарность и выдали денелшую премию «за спасение жизни Героя Советского Союза, гвардии капитана Герасимова».

Купание в ледяной воде не прошло даром. Герасимов долго болел. По излечении снова летал, но 10 июля 1943 г. «за недисциплинированность и пьянство» попал в штрафной взвод морской пехоты сроком на три месяца.

Со слов Никольского, Герасимов ему говорил, что был наказан за избиение подчиненного ему авиатехника, по вине которого он «чуть не угробился на самолете».

На Малой земле, куда направили штрафника, встретил Герасимов еще одного летчика-товарища по несчастью — Ф.П. Мордовца из авиазвена связи Управления ВВС ЧФ. Мордовец уже после Герасимова неоднократно летал к партизанам, за что был награжден орденом Ленина.

Летом 1943 г. Мордовец на радостях, что удачно увернулся от атаки немецкого истребителя, над аэродромом решил «показать класс» — на бреющем прошел так низко, что разбил свой У-2, зацепившись крылом за дерево. Лихачество летчику не простили, а прошлые заслуги были не в счет.

Как бы то ни было, бывшие летчики ходили вместе в одной цепи в контратаки, в одной из которых в последних числах августа Мордовец был тяжело ранен. Герасимов оказал ему первую помощь и доставил в медсанбат.

Отбыв назначенный срок наказания, 13 октября того же года Герасимов был восстановлен в офицерском звании и назначен рядовым летчиком в 25-й иап ВВС ЧФ, а с 10 декабря 1943 г. — продолжил службу в 3-й аэ 9-го иап.

После освобождения Крыма 15 мая 1944 г. полк передислоцировали на Балтику. Летчики 47-го шап и 9-го иап располагались на одном аэродроме. Герасимов снова встретил там Ф. Мордовца, который к тому времени освоил Ил-2. На боевые задания они часто вылетали вместе. 15 июня 1944 г. самолет Ил-2 гвардии лейтенанта Ф.П. Мордовца был сбит огнем зенитной артиллерии под Выборгом. В этот день Ф. Герасимов, как пишет В. Емельяненко, впервые за войну заплакал.

Летчик неоднократно отличался при сопровождении штурмовиков, в одном из вылетов сбил истребитель противника, был награжден третьим орденом Красного Знамени. Снова пошел на повышение: с 25 июня дублер командира звена, а 18 сентября того же года утвержден в этой должности.

21 сентября 1944-го в районе порта Таллин Герасимов со своим ведомым Сергеем Глазковым и второй парой в составе старшего летчика Александра Смердина и летчика Михаила Бурцева прикрывал последнюю в эшелоне восьмерку штурмовиков Ил-2 из 47-го шап. Налет получился настолько внезапным и ошеломляющим, что некоторое время в небе были только наши самолеты. Штурмовики совершали заход за заходом. Причалы заволокло дымом. Многие транспорты горели.

Но так продолжалось всего несколько минут. Не менее тридцати ФВ-190 вывалилось из облаков. Разбившись на неравные группы, немцы атаковали меньшую по численности группу наших истребителей. Против Герасимова и Глазкова оказалось восемь самолетов врага. Герасимов сделал глубокий вираж, и первая пара ФВ-190 проскочила мимо. Но вторая уже заходила его ведомому в хвост. Остальные две пары шли следом. Герасимов понимал, что при такой обстановке обязательно собьют его или ведомого. Он увеличил скорость, приблизился к хвосту ближайшего ФВ-190 и точной очередью поджег его. «Колесо» вражеских машин разрушилось, но немецкие летчики стали наседать на ведомого. Герасимов и не заметил, когда Глазкова подбили. Он только увидел, оглянувшись, что Сергей сваливается влево. Оглянувшись во второй раз, он заметил горевшую правую плоскость самолета Глазкова. Затем самолет Сергея резко «клюнул» носом вниз и взорвался.

Острая боль полоснула Герасимова по сердцу. Больше года он воевал с Глазковым. Ведомый — лучше не надо. Не раз выручал он в бою командира. Берег его и командир. Да вот не уберег…

Впрочем, горевать больше секунды — непростительная роскошь в бою. Герасимов вновь оглядел небо. Откуда-то появился еще один ФВ-190. «Опять восемь, — подумалось Герасимову, — ну, держитесь же». И он атаковал ближайший к нему самолет. Короткая очередь — и самолет врага устремился к земле. Летчику вдруг стало весело. «Давай следующего», — сказал он себе и рванул машину в лобовую атаку. Немецкий летчик принял ее. Два самолета стремительно сближались. Огоньки пулеметных трасс неслись навстречу друг другу. В последнее мгновение мужество изменило врагу. Он отвернул влево и, получив в борт очередь, стал разваливаться в воздухе. Но и Герасимову немецкий летчик сумел всадить снаряд, который, пройдя поверх фонаря, разорвался около киля.

Изуродованная машина управлялась плохо. На исходе было и горючее. «Вот и все, — мелькнуло в сознании пилота, — теперь осталось только одно — таран». Он посмотрел вокруг, и радостно заколотилось сердце. Таранить было некого…

Техник Иван Кукорцев только покачал головой, когда летчик с большим трудом посадил разбитую машину.

— А мне уже сказали, что вы погибли. — тихо произнес он. — Жаль Сергея. — И добавил сокрушенно: — И машину жаль. На этом самолете, кажется, больше летать нельзя…

В предпоследний день войны, 8 мая 1945 г., в воздушном бою в районе Павилоста Герасимов в паре сбил 2 Ю-52.

9 мая 1945 г. летчики 11-й шад продолжали наносить бомбовые удары по кораблям противника, удирающим из Литвы. Огромная, до сотни различных кораблей и катеров армада врага, чувствующего неминуемый конец войны, в спешке покидала порт. Находясь в воздухе, Филипп Филиппович в наушниках услышал голос комдива полковника Менжовцева: «Товарищи летчики! Поздравляю вас с Победой!»

Всего за время войны летчик совершил 385 боевых вылетов, в 44 воздушных боях сбил лично шесть и в группе четыре самолета противника. Шесть раз он горел и тонул. Трижды его считали погибшим.

Война закончилась, летчик продолжил службу, но его ждала новая беда. 13 мая 1946 г. Герасимов снова с той же формулировкой «за недисциплинированность и пьянство» был снят с должности и назначен летчиком 2-й аэ своего полка. После последовавшего за этим увольнения из ВМФ он был осужден, лишен офицерского звания и наград. Вдова летчика рассказывала краеведу-историку H.H. Зиновьеву, что причиной осуждения стал случай, когда Ф.Ф. Герасимов, будучи в пьяном виде (был же он в этом состоянии весьма несдержан), в грубой форме оскорбил старшего офицера. Весьма скупо пишет о последовавшем затем наказании В. Емельяненко: «Ему несколько лет пришлось тянуть высоковольтку под Воркутой».