Ален Демюрже - Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров

Естественно, эти соглашения не всегда корректно выполнялись, но желание разрешать конфликты мирным путем преобладало. В 1266-1267 гг. была начата новая процедура, рассчитанная надолго, — внутренняя процедура для трех больших военных орденов (Храма, Госпиталя и Тевтонского), которая предусматривала, что в случае споров между двумя сторонами они будут обращаться за арбитражем к третьей, и это будет касаться территорий всех латинских государств, а также Армении. [106] Delaville Le Roulx, J. Inventaire de pieces de Terre sainte de 1'ordre de Saint-Jean de Jerusalem // ROL, 3 (1895). P. 75, n° 312. P. 89, n° 361. Тем не менее зависть и соперничество остались, пусть менее явно выраженные, чем раньше. В письме приору Сен-Жиля от 27 мая 1268 г. Гуго Ревель пишет, что крепость Арсуф «держалась не менее сорока дней, хотя была слабее, чем прочие крепости», в то время как «Бофор, столь мощный, что думали — он может держаться целый год, был захвачен за четыре дня». [107] CH. IV. P. 292-293. Перевод: J. Prawer, Royaume latin… T. II. P. 484. Конечно, Арсуф принадлежал ордену Госпиталя, а Бофор — ордену Храма! Но это не мешало трем орденам действовать в данный период чаще всего согласованно.

Оба магистра, Ревель и Берар, были также магистрами-реформаторами. Магистерство Гуго Ревеля было отмечено обнародованием многочисленных статутов, уставных или законодательных решений, принятых на собраниях генеральных капитулов ордена. Известны резолюции восьми капитулов, собранных в его магистерство и закончившихся обнародованием 105 статутов, половина из которых (51) была принята на капитуле 1262 года. [108] King, Edwin James. The rule, statutes and customs of the Hospitallers 1099-1310. London: Methuen& Co., 1934. P. 53-78. Что касается Тома Берара, он добавил к уставу ордена — около 1260 г. — сто тринадцать новых статей (равносильных статутам ордена Госпиталя), дополнивших главу о наказаниях в ордене Храма; это статьи 544-656, опубликованные под заголовком «Подробности и примеры наказаний». Речь идет не столько о нововведениях, сколько об уточнениях, дополнениях и примерах для иллюстрации законов ордена, касающихся проступков, которые совершают тамплиеры, и санкций, положенных за эти проступки. [109] R.T.2. P. 284-336, art. 544-656. В некотором роде о наборе прецедентов.

Тома Берар, как и его коллега из ордена Госпиталя, сознавал, какое дурное впечатление могли производить на Запад — откуда поступали люди, деньги и помощь для Святой земли, — соперничество и распри между орденами, а также их предполагаемая (а порой и реальная) разболтанность в плане дисциплины. Контекст поражения от врагов-мусульман побуждал отдавать предпочтение провиденциальному представлению об Истории, в то время широко распространенному. Объясняя постоянные поражения христиан, ссылались на их грехи и справедливую божью кару, а мамелюков Бог якобы использовал в качестве орудия этой кары. Рико Бономель, тамплиер родом из Прованса, так выразил свои гнев и скорбь по поводу возникшей ситуации: «Воистину, кто хочет видеть, отдает себе отчет, что Бог поддерживает их [неверных]. Ибо Бог, каковой бы должен бодрствовать, спит, а Бафомет [Магомет] работает изо всей силы и заставляет действовать Меликадезера [Бейбарса]». [110] J. Prawer, Royaume latin… T. II. P. 469 (перевод).

Тома Берар умер 25 марта 1273 г., «и магистром был сделан на 13-й день мая брат Гильом де Боже, каковой был за морем командором Храма в Апулии». [111] Erodes. Livre XXXIV. Chap. 17. P. 463. Тирский Тамплиер здесь многословней, если не точнее:

И когда настал год от воплощения Христова МСС и LХХШ (1273), брат Тома Берар, магистр Храма, скончался, и магистром был сделан Гильом де Боже, каковой был мужем весьма благородным, родичем короля французского, и весьма тороватым и щедрым во многих смыслах и подавал богатую милостыню, о коем шла весьма добрая молва, и в его время Храм весьма почитали и страшились оного, а когда его сделали магистром, он был командором в Апулии, и пребывал еще за морем два года, посетив все дома Храма в королевстве Франции, и Англии, и Испании, и скопил большое сокровище, и приехал в Акру . [112] T.T. P. 201-203, par. 383.

Гильому де Боже было тогда около сорока лет. Он был родом из Графства и происходил из шателении Боже близ Грея. [113] Rey M. L'ordre du Temple en Franche-Comte, d'apres les documents ecrits // Academic des sciences, belles-lettres et arts de Besancon. Proces-Verbaux et Memoires. T. 180 (1972-1973). P. 94. Один документ от 27 июня 1286 г. опровергает эту идентификацию. Генрих И, король Кипра и Иерусалима, только что высадился в Акре, и поселиться в королевском замке ему не дали «люди монсеньора короля Франции» (то есть анжуйцы). Генрих II возмущенно зафиксировал эту ситуацию в акте, и его поддержали магистры орденов и прелаты Святой земли, каждый из которых поставил свою печать внизу документа. В качестве печати ордена Храма была использована печать не с куполом, а с двумя всадниками на коне; с обратной стороны приложили личную печать Гильома де Боже — черного восстающего льва с червлеными когтями и языком в лазоревом поле. [114] AN, J. 456, n° 27. cm. Vaivre, J.-B. de. A propos du sceau de Guillaume de Beaujeu // Revue francaise d'heraldique et de si-gillographie. 30 (1963). P. 67. — Saint-Hilaire, Paul de. Les sceaux templiers et leurs symboles. Puiseaux: Pardes, 1991. Р. 62 и 134. Оба указывают, что на печати был изображен купол; при проверке по оригинальному документу в Национальных архивах обнаружены два всадника. С. Леруа: Leroy S. Jacques de Molay et les templiers franc-comtois d'apres les actes du proces // Bulletin de la Societe grayloise d'emulation.. 3 (1900) уже установил эту генеалогию Гильома де Боже. Но его статья осталась неизвестной многим историкам, которые занимались Жаком де Моле. Что прискорбно, ведь это один из самых точных и серьезных из «старых» (1900 г.) текстов на эту тему. Это герб семьи Божё-Форе. К какой же ветви этого большого знатного рода он принадлежал?

Гишар IV, сир де Боже, женился на Сибилле де Эно, сестра которой Изабелла в 1180 г. вышла за французского короля Филиппа Августа. Тем самым Боже породнились с королями Франции, и Тирский Тамплиер не ошибался, сделав Гильома одним из их родичей. Родичем, конечно, весьма отдаленным, но родичем. У Гишара IV было два сына: старший, Юмбер V де Боже, коннетабль Франции, погиб в Дамьетте в 1250 г., второй, Гишар де Боже, был сеньором Монпансье. Исходя из этого, для магистра ордена Храма можно предложить два варианта восходящей линии родства.

Возможно, он принадлежал к старшей ветви. Юмбер V оставил двух детей: Гишар V, сир де Боже с 1250 по 1265 гг., умер, не оставив потомства, так что его права унаследовала его сестра Изабелла, став дамой де Боже; она в 1247 г. вышла за Рено I, графа де Форе. Согласно некоторым генеалогиям, у этой супружеской четы было три сына: Гиг, старший, унаследовал графство Форе, Луи, второй, — сеньорию Боже, а Гильом, третий, был нашим магистром ордена Храма. Это генеалогия № 1. Одна фраза составителя «Хроники Тирского Тамплиера», в отношении которого я упоминал, что он был секретарем Гильома де Боже, как будто дает весомый аргумент в пользу этой версии: она упоминает о смерти короля Франции Филиппа III, случившейся в 1285 г. в Жероне, в Каталонии, а через несколько дней умер Луи де Боже, коннетабль Франции, и составитель добавляет: «Оный коннетабль был братом магистра Храма брата Гильома де Боже». [115] Т.Т. Р. 218, раг. 433.