Ален Демюрже - Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров

Филипп Красивый. Поэтому он решил буллой «Уох 1п ехсе!зо», обнародованной 22 марта 1312 г., объявить о роспуске ордена Храма «не путем суда, а путем апостольского предписания или решения». Орден Храма не был осужден — его упразднили, потому что, слишком ослабленный, слишком оклеветанный, он уже не мог оправиться и, значит, больше ни на что не годился. [578] Тексты Вьеннского собора теперь легко доступны — их можно найти в издании: Les Candles oecumeniques. Tome 2/1, Les Decrets: Nicee a Latran V. Paris: Cerf, 1994. Через недолгое время папа передал имущество Храма ордену Госпиталя, тем самым в очень своеобразной форме осуществив объединение орденов. Филипп Красивый по совету Ангеррана де Мариньи в конечном счете согласился с этим решением. Король получил «шкуру» ордена Храма, но не смог отобрать у папства объединенный орден, которым стал орден Госпиталя.

Климент V оставил за собой право вынести приговор сановникам Храма. Он дожидался 22 декабря 1313 г., чтобы поручить трем кардиналам не провести суд, а объявить руководителям ордена приговор к пожизненному заключению. Это было сделано 11 марта 1314 г. в Париже (к этой дате я вернусь). Жак де Моле вознегодовал, отказался от всех признаний и объявил о невиновности здорового ордена. Жоффруа де Шарне присоединился к нему; Гуго де Перо и Жоффруа де Гонневиль не сказали ни слова; что касается Рембо де Каромба, его уже не было — он несомненно умер. Тем же вечером король велел сжечь великого магистра и того, кто его поддержал. Перо и Гонневиль избежали казни и закончили свои дни в тюрьме.

Арестованный в Парижском Тампле утром 13 октября 1307 г., Жак де Моле был посажен в тюрьму под охрану агентов короля. Так случилось со всеми тамплиерами по всей Франции. Легко можно представить, что неделя или десять дней в заключении не доставили им удовольствия и что на допрос к инквизиторам тамплиеров отправили после того, как их немного «обработала» королевская полиция. В Париже допросы начались 19 октября. Жак де Моле впервые был допрошен 24 октября. [580] Mich. II. P. 305-306. Перевод: G. Lizerand, Le Dossier… Р. 34-37. Он признал, что во время приема в Боне в 1265 г. отрекся от Христа, вопреки желанию, и был вынужден плюнуть на крест; он еще плевал в сторону. Он утверждал, что ему никто не давал совета вступать в плотские сношения с другими братьями в случае, если он «распалится», и что он никогда этого не делал. [581] Показания Гильома из Жи и Этьена из Сафеда, членов его familia, противоречат этим отрицаниям великого магистра. Можно ли им верить? Мне кажется, если бы грех содомии имел место, следователи бы больше на нем настаивали. Наконец, он предположил, что прием в орден проходил так всегда; во всяком случае он, принявший немногих, провожал их, но предоставлял одному из своих помощников «отвести в сторону [нового тамплиера] и проделать с ним то, что следовало».

Это все, в чем признался великий магистр, и ничего больше он впоследствии не скажет. Впрочем, ничего другого от него и не требовали. То ли инквизитор щадил Жака де Моле, не очень понятно, почему, то ли инквизитор и советники Филиппа Красивого полагали, что этих признаний, даже очень скудных, хватит, чтобы подорвать престиж ордена Храма. При условии их умелого использования; во всяком случае, признания, уже полученные от других тамплиеров, позволяли дополнить его свидетельство.

В самом деле, на следующий день, 25 октября, Гильом де Ногаре организовал открытое заседание в Парижском Тампле; в присутствии множества клириков, прежде всего богословов и прочих представителей Парижского университета, Жак де Моле повторил свои признания, ничего не добавив к показанному накануне. Но теперь все знали, чему предавались тамплиеры во время церемонии приема в орден. Вот как этот день описан в продолжении хроники Гильома де Нанжи:

Эти преступления, каковые кажутся невероятными по причине ужаса, который они вселяют в сердца верующих, однако великий магистр, приведенный в Тампль, в присутствии докторов Университета недвусмысленно признал их, говорят, на следующей неделе, заверив только, что не запятнал себя содомским пороком и во время принятия обета плевал не на образ распятого, а на землю, в сторону. Как уверяют, он сообщил всем братьям, написав им собственноручно, что к этой исповеди его побудило желание покаяться, и призвал их поступить так же . [582] Nangis. T. I. P. 362 // Guizot. P. 267.

Мало того, что его признания, хоть и очень неполные, стали достоянием гласности, — обвинители, и это был «мастерский ход», [583] Frale, Barbara. Op. cit. (прим. 1). P. 108. добились от магистра (как? можно допустить манипуляцию) письма, заверенного печатью ордена Храма, которое предписывало всем братьям в силу священного принципа повиновения признать, что во время приема в орден практиковались скандальные обычаи. [584] Barber, Malcolm. Op. cit. (прим. 1). P. 65.

Возможно, как раз на исходе этого дня Моле, которого до того держали в Парижском Тампле, был заключен в тюрьму и посажен в одиночную камеру в Корбее. Позже он жаловался на условия этого заключения и на свою изоляцию. Папа Климент V, который выразил протест против поступка французского короля, но 22 ноября решил отдать приказ об аресте всех тамплиеров, чтобы перехватить инициативу, несомненно был потрясен этими признаниями, но не хотел попасться на удочку. Прежде чем принять решение, которое вымогал у него король Франции (об упразднении ордена), прежде чем выносить какой-либо приговор, он хотел убедиться в искренности сделанных признаний и, в частности, признаний великого магистра. Поэтому он послал в Париж двух кардиналов, Беранже Фредоля и Этьена де Сюизи, чтобы получить нужные сведения. Поначалу король отказался представлять им великого магистра и других сановников; папа снова отправил тех же посланцев в Париж, с собственноручным письмом королю; кардиналы дали понять, что новый отказ короля повлечет за собой отлучение. [585] H. Finke, Papsttum. Bd. II. S. 115-116. Тогда Королевский совет согласился представить посланцам папы великого магистра, Гуго де Перо и еще нескольких тамплиеров. Об этом папу информировало письмо короля, датированное 24 декабря. [586] Baluze. T. III. P. 91-92. Встреча произошла в соборе Парижской Богоматери, при закрытых дверях, вероятно, 27 декабря.

Жак де Моле и другие тамплиеры отреклись от своих признаний и пожаловались на пытки и дурное обращение. Из двух текстов, датированных весной 1308 г. и хранящихся в Архивах Арагонской короны, можно, если проявить критичность, узнать подробности этого заседания в соборе Парижской Богоматери. Первое письмо принадлежит перу клирика, вероятно — казначея папы, который уведомляет своего брата, тамплиера Арно де Баньюльса, командора Гардени; [587] H. Finke, Papsttum. Bd. II. S. 110-111. второе, анонимное, написано живущим в Париже клириком его брату Бернару Ф. на Майорку. [588] Ibid. S. 114-119. Оба письма приводят рассказ о заседании, причем второе описывает хитрую уловку, которую якобы придумал Жак де Моле, чтобы придать отречению от своих показаний как можно больше гласности.