Неизвестен Автор - Россия - Чечня - цепь ошибок и преступлений

* * *

Международный Комитет Красного Креста, несмотря на чинимые его деятельности препятствия, присутствовал в районе конфликта на всем протяжении военных действий в Чечне, стремясь способствовать соблюдению норм гуманитарного права обеими сторонами конфликта и оказывая помощь жертвам войны. Представители МККК посещали задержанных, вели поисковую работу для воссоединения потерявших друг друга родственников, оказывали медицинскую помощь, предоставляли помощь больницам, организовывали снабжение питьевой водой для предотвращения вспышек эпидемий, исследовали ситуацию с соблюдением норм гуманитарного права и, в соответствии с правилами этой организации, конфиденциально обращались по этому вопросу к федеральным властям. Первое такое обращение последовало уже в декабре 1994 г. Во время боев в Грозном в августе 1996 г. госпиталь МККК оказался одним из немногих продолжавших действовать медицинских учреждений, принимавших больных и раненых. Информацию о нормах гуманитарного права и основных законах ведения войны МККК распространял по местному радио и телевидению, а также с помощью специальной брошюры.

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

3. НАРУШЕНИЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И НОРМ ГУМАНИТАРНОГО ПРАВА ФЕДЕРАЛЬНОЙ СТОРОНОЙ

Согласно части четвертой статьи 15 Конституции Российской Федерации, "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы". Советский Союз был участником Международного пакта о гражданских и политических правах, Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Женевских конвенций, а также Первого и Второго дополнительных протоколов к ним. Российская Федерация как правопреемница Советского Союза также стала участником этих международных договоров.

* * *

С началом вооруженного конфликта в Чеченской Республике президент и правительство РФ упорно представляли эти события как сугубо полицейскую операцию по разоружению бандформирований, являющуюся исключительно внутренним делом России. Вместе с тем в конфликте использовалась армия с имеющимися в ее составе авиацией, тяжелой артиллерией, танками. Федеральным войскам противостояли формирования, находящиеся под единым командованием, осуществляющие непрерывные и согласованные военные действия, постоянно контролирующие часть территории Чечни. 31 июля 1995 г. даже Конституционный суд РФ фактически признал происходящее в Чечне вооруженным конфликтом немеждународного характера, согласившись с тем, что эти события подпадают под Второй дополнительный протокол к Женевским конвенциям. К сожалению, это не привело к конкретным шагам со стороны гражданских и военных властей РФ, направленным на соблюдение норм гуманитарного права в ходе вооруженного конфликта в Чечне.

В зоне конфликта чрезвычайное положение федеральными властями объявлено не было, а значит, согласно Международному пакту о гражданских и политических правах, государственные органы России не имели правовых оснований для ограничения или приостановки осуществления гражданами каких-либо прав, гарантированных этим пактом.

Очевидно, что президент и правительство России не желали вводить в Чечне режим чрезвычайного положения, поскольку в этом случае было бы необходимо четко определить в соответствующем указе перечень ограничений прав граждан и полномочия представителей федеральной власти в зоне чрезвычайного положения, а для введения и продления действия чрезвычайного положения каждый раз требовалось бы обращаться в Совет Федерации РФ для утверждения указов президента. Исполнительная власть предпочла другой путь бесконтрольности и беззакония.

Фактически широко использовались элементы чрезвычайного положения, жестко ограничивалась свобода передвижения по территории Чеченской Республики вплоть до блокады городов и сел; на дорогах осуществлялись досмотры автотранспорта; по автомашинам, не остановившимся у блокпостов на дорогах, открывался огонь на поражение; производились не санкционированные прокурором обыски в домах; в населенных пунктах создавались военные комендатуры, обладающие широкими полномочиями по отношению к гражданскому населению.

Отсутствовало какое-либо правовое обоснование широко применяемой практики "фильтрации" мужского населения (задержание для последующей проверки на предмет участия в чеченских вооруженных формированиях) в занимаемых федеральными силами населенных пунктах.

Статус как пленных военнослужащих федеральных войск, так и захваченных бойцов чеченских отрядов оказался неопределенным, что породило с обеих сторон крайне опасную практику торговли людьми.

Правовой нигилизм, проявленный властями России, привел к тяжким последствиям. Война велась без правил, это относится как к боевым действиям, так и к поведению федеральных сил на контролируемой ими территории.

РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений

3.1. ФАКТОРЫ, ОТРИЦАТЕЛЬНО ПОВЛИЯВШИЕ НА СПОСОБНОСТЬ ФЕДЕРАЛЬНЫХ СИЛ СОБЛЮДАТЬ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО

Войска, приступившие 11 декабря 1994 г. к "наведению конституционного порядка" в Чечне, не были готовы к выполнению возложенной на них миссии ни морально (личный состав федеральных сил не был ознакомлен с нормами гуманитарного права - см. раздел 3.13 ), ни материально.

Российский генералитет знал о реальном состоянии войск. В опубликованной СМИ1 секретной директиве ? Д-0010 "Об итогах подготовки Вооруженных Сил РФ в 1994 году и уточнении задач на 1995 год", подписанной министром обороны РФ П.С.Грачевым, сообщалось: "Некоторые командующие, командиры и штабы не умеют аргументированно обосновать целесообразность принятых решений", "Офицеры звена дивизия-полк-батальон слабо знают свои обязанности", "Личный состав недостаточно обучен владению штатным вооружением и военной техникой, имеет невысокую специальную подготовку". Особую тревогу вызвали положения этого документа, характеризующие моральное состояние войск: "Задача искоренения происшествий и преступлений в войсках и на флоте практически не решена <...> Не прекращается практика сокрытия преступлений и происшествий, умышленного искажения информации о гибели людей".

Командующий СКВО генерал-полковник А.Н.Митюхин, на которого было возложено руководство боевыми действиями Объединенной группировки, докладывал в начале декабря 1994 г. "о неготовности органов управления, пунктов управления и в целом войск для ведения боевых действий"2.

То же самое можно было и сказать о внутренних войсках МВД3.

С момента ввода войск в Чечню в декабре 1994 г. подтверждалась правильность этих оценок.