Игорь Андреев - На пути к Полтаве

Богатая железными и медными рудами, Швеция до XVII века использовала архаичную металлургическую технику. Густав-Адольф зазывает в свою страну голландских негоциантов и предпринимателей, отдавая им в долгосрочную аренду рудные месторождения, шахты и горные заводы. На современном языке это называется — создание условий для иностранных инвестиций, которые обильно потекли в бедную на капиталы Швецию. Среди первых вкладчиков оказался крупнейший голландский финансист Луи де Геер, прибравший к рукам железные рудники Финспанга. С этого времени началась быстрая техническая модернизация шведской металлургии. Из крупнейшего металлургического центра Европы, Льежа, были выписаны мастера, которые построили большие «французские» домны и ввели «валлонскую» ковку. В это время другой голландский предприниматель, Гуверт Силентц, перестроив медные рудники и заводы Фалуна, добился резкого улучшения качества медного литья.

Разумеется, вкладывая деньги в развитие шведской промышленности, голландские негоцианты заботились о собственной прибыли. И Густав-Адольф не препятствовал этому, отлично понимая, что овладение новой технологией требует больших затрат, времени и терпения. Шведское железо и выкованное из него оружие постепенно расползались по всей Европе, и если не зарабатывали репутации самого лучшего, то по крайней мере котировались как надежные и недорогие. Король получал свою долю прибылей в виде аренды и пошлин, но не это было главное. В стране вскоре появились собственные мастера, способные обойтись и без голландцев. К тому же улучшение качества литья дало толчок к созданию нового вооружения, а с ним и к изменению всего военного дела, причем настолько кардинальному, что у историков все произошедшее в этой сфере получило название «военная революция». Эта «революция» позволила Швеции опередить соседние страны в создании постоянной армии (второй после Голландии). Построенная на основе строгой выучки и железной дисциплины, освоившая и творчески переработавшая голландские стратегические и тактические приемы, эта армия за годы Тридцатилетней войны превратилась в грозную силу, с которой принуждены были считаться все участвовавшие в конфликте стороны. Система Густава-Адольфа представляла собой комбинацию огневой и ударной мощи, вскрывавшую боевые порядки неприятеля, как острый нож консервы.

Среди самых известных новаций Густава-Адольфа — широкое использование легкой артиллерии. В прежние времена литье было столь несовершенным, что даже малокалиберные орудия приходилось делать толстостенными. А это, в свою очередь, пагубно сказывалось на весе орудия. Так, французская «3-фунтовая» (стрелявшая ядрами в 3 фунта) пушка весила около 30 пудов и требовала упряжки из 4 лошадей — при том что ее скорострельность и боевая эффективность были очень низкими. Новейшая технология позволяла отливать пушки с меньшим весом и большим калибром. Густав-Адольф быстро соединил одно с другим и занялся созданием чудо-оружия. Король сам инструктировал лучших оружейников Европы, раздавал им технические задания и участвовал в испытании первых образцов. В результате в 1629 году на свет явилось новое оружие — медная «полковая пушка», «regementsstycke», весившая при том же 3-фунтовом калибре всего 7–8 пудов. Такое орудие могли катить по полю несколько артиллеристов, оказывая огневую поддержку пехоте прямо в ее боевых порядках. Правда, из-за тонкости стенок ствола первые «полковые пушки» могли стрелять только картечью, что в ближнем бою следует считать скорее достоинством, чем недостатком.

Для быстрой стрельбы шведские оружейники создали специальный зарядный патрон. В результате сноровистые шведские артиллеристы успевали за одну минуту выстрелить до 5 раз — чаще, чем вооруженные мушкетами пехотинцы!

Нововведения не обошли и ручного вооружения. Густаву-Адольфу удалось добиться уменьшения веса мушкета. Стрелять и заряжать стало легче, благодаря чему произошли изменения в боевых порядках. Мушкетеры Густава-Адольфа стали выстраиваться в три шеренги, пикенеры — в шесть, тогда как главный противник короля, герцог Валленштейн, по-прежнему прибегал к глубоким и малоподвижным построениям. Итог усилий короля — значительное возрастание огневой мощи армии скандинавов, которая стала своеобразной «визитной карточкой» «шведской системы». Правда, самому Густаву-Адольфу, погибшему в 1632 году в сражении при Лютцене, не удалось в полной мере воспользоваться плодами собственных трудов. Зато его преемники не упускали случая обратить в бегство огнем и сокрушительным напором своих противников, тем более что шведские оружейники продолжали совершенствоваться: к середине XVII века на заводах де Геера научились отливать легкие и дешевые чугунные орудия, стрелявшие как ядрами, так и картечью. Благодаря новой технологии выпуск орудий был поставлен, что называется, на поток — до тысячи в год. Швеция на долгие годы превратилась в законодательницу «артиллерийской моды». Типы ее орудий, способы и приемы их применения старательно изучались и копировались в других армиях.

Ограниченность средств, а значит, невозможность иметь крупные наемные формирования, посредством которых выигрывались в те времена войны, побудили Густава-Адольфа искать иные способы комплектования и организации армии. Здесь королю-реформатору помогла сохранившаяся уникальная шведская традиция — всеобщая воинская повинность. Густав-Адольф упорядочил ее исполнение: в армию стали призывать на 20 лет одного из десяти военнообязанных мужчин. За этот срок новобранца успевали приучить к суровой дисциплине и превратить в бывалого и умелого воина. Теперь, не уступая наемным армиям в выучке, шведы превосходили своих врагов сплоченностью и духом. Была создана не просто постоянная армия, а национальная регулярная армия. Ее полки были расквартированы в строго определенных местах, что позволяло в случае опасности быстро и без суеты мобилизовать силы и выступить против врага. Позднее участники Северной коалиции ощутили всю эффективность отлаженной системы: как ни стремились датчане и саксонцы воспользоваться преимуществами внезапного нападения, шведы лишили их этой возможности. Шведская армия была собрана, изготовлена к бою и доставлена на театр военных действий с быстротой, вызвавшей шок у незадачливых союзников.

Параллельно правителям Швеции удалось решить финансовые проблемы содержания армии. Сначала посредством упорядочивания кадастра, введением поземельного налога и чеканкой медной монеты высокого номинала, затем — контрибуциями и эксплуатацией завоеванных территорий. Создание регулярной армии позволило запустить механизм захватнических войн, когда каждая война кормит войну следующую. Первой пришлось расплачиваться, в основном, Германии, 20 тысяч городов и деревень которой были разграблены, сожжены, опустошены за годы Тридцатилетней войны. Деньги позволили добавить к национальному ядру армии наемников. Густав-Адольф заканчивал свой жизненный путь, сколотив огромное по меркам малонаселенной Швеции войско — в 80 тысяч человек. При нем же Швеция встала на путь широкой экспансии, которую не без успеха продолжили его наследники. В продолжение XVII столетия Швеция превратилась в своеобразную «береговую империю», скроенную и сшитую из кусков балтийского побережья. Приобретены они были в бесконечных войнах, в которых Швеции удавалось то выцарапать жалкие клочки земли, то отхватить солидные территории с важными торговыми городами. Так, у Дании были отобраны провинции на юге Скандинавского полуострова (Скания), острова Готланд и Эланд. Речь Посполитая принуждена была уступить Швеции богатую Лифляндию. Из немецких земель шведские короли-воители приобрели часть Померании с городами Висмар, Бремен и Верден. У России были отвоеваны бывшие новгородские владения, включая побережье Финского залива. Благодаря этим завоеваниям под контроль короны перешли устья таких рек, как Одер, Эльба, Везер, Нева, Западная Двина.