Александр Пересвет - Русские – не славяне?

И головы у словен — не восточные:

Узколицые суббрахикефалы Новгородчины обнаруживают ближайшие аналогии среди черепов балтийских славян, например — черепа ободритов, имеющие незначительную разницу в элементах… Это объяснимо тем, что и те и другие восходят к одним мезолитическим предкам. [307]

Словом, такие же, что под Новгородом, краниологические серии археологи находят в могильниках Нижней Вислы и Одера, а также Мекленбурга, и однозначно причисляют их к ободритам.

Ободриты или, как их еще называют, бодричи сыграли большую роль в истории. У них было столько «бодрости», что со своими славянскими же соседями лютичами они самозабвенно и люто сражались лет четыреста. Покуда их обоих благодарно не вырезал сумрачный германский гений.

Ободриты, конечно, не от «бодрости». От Одера — об-Одер-иты. Поодерцы. Насколько известно, пришли они на берег моря все из того же «угла» пражской культуры, откуда выплеснулся на Византию славянский поток. То есть из западной ее части. И потому открытым остается вопрос: то ли вышли будущие словене новгородские непосредственно из «праго-корчакцев» и разошлись с будущими ободритами по азимутам. То ли, наоборот: вместе с ободритами дошли сначала до серых вод Балтики и уж затем отчего-то выбрали северный путь.

А может, это как раз ободриты из словен вышли. Только не на север — на запад пошли.

В общем, не очень понятные по происхождению люди. Более того, если предыдущая группа, племена лука-райковецкой культуры, свои «национальные» различия приобрели на месте сидючи, развивая местную традицию, — то словене шли к своей новгородской ипостаси довольно извилистым путем. Они не могли пройти мимо балтов, но прошли. Можно с уверенностью полагать, что получили они от балтов отпор, как некогда готы. Даже если и победили — поняли, что житья вместе все равно не будет. Такая уж те порода — самостоятельно жить не могут, но все чужаки мешают им жить самостоятельно.

А далее, обтекая балтов, неизбежно должны были славяне к Смоленской области уклониться. Где мы и замечаем сразу две вещи:

в рамках конца VII–VIII вв. над обитателями этого края нависла серьезная опасность. Повсюду стали сооружаться многочисленные городища-убежища… В конце I тысячелетия н. э. все эти городища-убежища погибли от пожара… Гибель городищ-убежищ… следует поставить в прямую связь с появлением в области Смоленского Поднепровья многочисленного нового, вероятно, кривичского населения, [369] —

— и ромбощитковые височные кольца новгородских словен сформировались не в районе озера Ильмень, как, кажется, можно ожидать, а в Смоленской области. [213]

И я бы связал эти два эпизода. Но не вокруг кривичей, которые, вообще говоря, прошли на север раньше (точнее, прошли на север раньше те, кто лег одним из камней в фундамент кривичей). Единственными, кто проходил эти места в соответствующее время, были словене. А то, как они сожгли Ладогу — до последнего человека, как достоверно показывает археология, — свидетельствует, что по меньшей мере одна из христианских заповедей не по их душу была писана.

Ну а далее славяне — словене — двинулись из этих венедских палестин на север. К Ладоге, которую они вскоре сожгут. Возможно, по следам кривичей и пошли. То ли досадили те им сильно, то ли венеды-тушемлинцы перешли к известной им партизанской войне. Вместе с кривичами смоленскими, скорее всего. Сказать об этом ныне ничего нельзя. Но факт, что словене далеко не добровольно покинули эти места, ибо впоследствии несколько раз пытались вновь реколонизировать эти пространства.

Точнее, на рубеже IX–X веков новгородские словене заметной массою пошли расселяться в юго-восточном направлении, обходя Смоленск, на Волок Ламский и будущее Подмосковье.

Как бы то ни было, первоначально словенам достался хоть и обширный, но худородный кусок земли между Ильменем и Ладогой.

Археология их отличается рядом собственных особенностей.

Наиболее характерный вид погребения — так называемые «новгородские сопки». Это —

— высокие крутобокие насыпи с уплощенной или горизонтальной вершиной и с кольцом, выложенным из валунов в основании.

Сначала из этих валунов выкладывали кольцо размером под основание будущей сопки. В этих основаниях заметен зольный слой. При этом любопытно, что такие же зольные прослойки есть и в псковских «длинных курганах» кривичей. Потому возникло предположение, что за этим кроются обряды, принятые словенами и кривичами от местных финских народов. В таком случае последние должны были поучаствовать в генезисе как тех, так и других. Не тогда ли и «завелась» у будущих русских гаплогруппа N1C?

Наиболее ранние захоронения в сопках отмечаются началом VII века. К этому времени словене уже добрались до бассейна Волхова. Захоронения делались только после трупосожжения. Причем кремация, как правило, проводилась на стороне.

Дома в Старой Ладоге. Реконструкция

Затем, в IX веке, на смену сопкам приходят круглые курганы, аналогичные тем, что появились и у других восточнославянских племен. Правда, словене при этом все же оставили свой собственный обычай обкладывать основания теперь уже курганов традиционным кольцом из валунов.

Керамика ранних словен также носит на себе следы влияния и финнов, и западно-балтийских славян:

Слабопрофилированные приземистые (низкие, но широкие) горшки с прямым или слегка отогнутым венчиком. Эта наиболее распространенная посуда весьма характерна для финских древностей Восточной Европы. <���…>

Широкогорлые биконические сосуды с резким переломом в плечиках и чуть отогнутые венчики. Подобное в большом количестве находят в нижних слоях Старой Ладоги. Наиболее к ним близки биконические сосуды славян междуречья нижней Вислы и Эльбы. [303]

В то же время эта посуда, конечно, явная наследница и часть пражско-корчакской культуры.

Земля словен — бассейн озера Ильмень. Более 70 % их памятников расположено здесь. Далее словене жили в верховья Луги и Плюссы, по верхнему и среднему течению Мологи.

После продвижения и расселения словен в этих местах выяснилось, что тут, в окружении финнов и кривичей, не больно-то развернешься. Как очень верно сказал разбирающийся в этой теме писатель Сергей Волков, —

— вопреки сложившемуся стереотипу, племена, населявшие этот регион, вовсе не были дикими, малоразвитыми и безобидными. Наоборот, древних карел, емь, весь, эстов и легендарную белоглазую чудь соседи боялись, как огня — это были коварные и жестокие воины, и что немаловажно — их менталитет коренным образом отличался от менталитета индоевропейцев, которые все же имели общие корни и в общем-то схожие верования и обычаи. Отличался по одной простой причине — финно-угры индоевропейцами не были… [24]