Иван Черников - Русские Украйны. Завоевания Великой Империи

Сейчас трудно сказать, что двигало этим интриганом, но Мазепа выдал России атамана Днепровского Правобережья Семена Палия, славного удачными набегами в Таврию и захватившего крымского хана Осман Гирея. В 1701 г. Палий поднял восстание против польских магнатов, пытавшихся поработить казаков. Гетман по приказу императора Петра I заманил его к себе в Левобережье и передал русскому воеводе. В 1704 г. Палий сослан в Енисейск и возвращен из Сибири только после измены Мазепы. Потомки Палия заслужили в России титул графа.

Между тем гетман вел тайные переговоры с королем Швеции. Он верил в гений Карла XII и обещанию помочь при создании независимой казачьей Земли. Но, когда на Россию двинулись войска Швеции и Мазепа открыто перешел на сторону короля, под его знамена встали только некоторые полки. Казаки не поддержали гетмана-интригана и остались по домам. Что уж говорить об украинских и белорусских крестьянах. Русские взяли штурмом Батурин и принудили духовенство провозгласить анафему гетману и всем его сторонникам. Так тайно задуманное и слабо подготовленное дело стало политической авантюрой.

Карл XII не получил от казаков серьезной помощи. После поражения под Полтавой 27 июня 1709 г. гетман с приверженцами и раненым королем ушел в Турцию, где вскоре умер.

Личность Мазепы историки оценивают по-разному. Русские считают его подлым изменником, украинцы — своим героем и патриотом. При этом не принимают в расчет, что замыслы гетмана касались одних казаков и выражали их древние чаяния, проявившиеся ранее в Польско-казачьих войнах, в политике Богдана Хмельницкого и его сына Юрия, гетманов Выговского, Дорошенко и даже в статьях Переяславского договора, по которым русские цари получали только часть суверенных прав в Казачьем (Черкасском) крае. За те же идеалы боролись простодушные донцы атамана Булавина.

Но Мазепа хотел только освобождения земли запорожцев и не стремился изменить к лучшему участь других жителей своей страны. Значит, его нельзя считать вождем украинцев.

Что касается упреков в измене и двуличии, то и в наше время борьба за национальное освобождение изменой не считается, а рыцарская откровенность в политике мало когда применялась. Московские цари не отличались прямодушием даже в обыденной политической жизни. [15] Отсутствие «прямодушия» даже в обыденной политической жизни не было специфическим признаком только «московских царей», но также и многих польских и других королей и большинства казачьих атаманов, в том числе и Мазепы.

Участие в разгроме Булавина создало гетману дурную славу и на Дону, где имя Мазепы было бранным словом.

Не все казаки мирились с установленными порядками, и часть из них, желая жить по древним обычаям и понимая бесперспективность вооруженной борьбы, предпочли эмиграцию.

Самым выдающимся сподвижником атамана Булавина в его борьбе за независимость Дона стал казак Игнат Некрасов, казнивший захваченных в Черкасске старшин — сторонников Москвы.

Некрасов защищал Дон со стороны Волги и 26 мая 1708 г. осадил Саратов, но калмыки, скопившись у него в тылу, принудили казаков отойти на юг. Но 17 июня Некрасов занял Царицын, оставил там свой гарнизон и пошел на Дон, в Голубинский городок. По дороге, узнав о гибели Булавина, он возглавил повстанцев: собирал в районе Паншина отряды, руководил боевыми операциями, но, после ряда поражений, в сентябре 1708 г. ушел за турецкую границу на Кубань.

С ним вместе пришло около 8000 донцов с семьями, которые вначале обосновались на Таманском полуострове, где построили три городка: Блудилинский, Голубинский и Чирявский.

Поселившись здесь, Некрасов не порвал связи с залитым кровью Доном, громил русские украйны, посылал к казакам лазутчиков с призывом не смиряться, восставать или уходить к нему на Кубань. Но и сами повстанцы не раз терпели от вторжения русских. Казаков мятежного атамана называли некрасовцами, и это имя дошло до наших дней.

Некрасов оставался их бессменным выборным атаманом до самой смерти, то есть до осени 1737 г., пользовался большим авторитетом и составил для общины правовой кодекс — «Заветы Игната». Писаный свод некрасовцы утеряли, но еще в начале XX в. пользовались по памяти «Заветами», отражавшими общеказачье обычное право, соблюдавшееся и другими станичниками до окончательного вытеснения его русскими законами. В XX в. этнографы записали с устных пересказов свыше 170 статей оригинального свода законов казаков.

Абсолютной властью обладало народное собрание — круг, который также судил правонарушителей. Круги избирали ежегодно атаманов, как исполнителей общественной воли. Контролировал действия атаманов круг, который мог не только сменять их до срока, но и привлечь к ответу.

«Заветы» запрещали родниться с турками. Каждый работал и знал ремесло, но никто из некрасовцев не мог пользоваться трудом соплеменника для личного обогащения. Третья часть заработка сдавалась в казну войска, которая расходовалась на церковь, школы, оружие, помощь немощным, престарелым, вдовам и сиротам.

Совершеннолетие казака наступало в восемнадцать лет, после чего он имел все права, участвовал в собраниях круга и в военных действиях. Командные должности занимали только после тридцати лет, а на посты войскового и походного атаманов выбирали лишь с пятидесяти лет.

Запрещались производство, продажа и распитие хмельных напитков, за непочитание старших пороли, за непослушание родителям наказывали батогами. Главой семьи считался муж и отец, но, по жалобе жены, круг мог наказать мужа и даже постановить развод. Разврат и насилие над женщиной наказывались немилосердной поркой, но за измену мужу виновницу зарывали в земле по шею или сажали «в куль да в воду»; такое же наказание устанавливалось для убийц. Изменники подлежали смертной казни. После изгнания с круга провинившийся считался вне закона, и каждый мог его убить.

В духовной жизни «Заветы» придерживались старой веры, никонианское и греческое духовенство к службе в станицах не допускалось. Священники, не выполняющие волю Круга, считались еретиками и изгонялись. За богохульство убивали, блажных и безумных не наказывали, помощь равным оказывали тайно, чтобы о ней никто не знал. Помогать явно мог только круг. Нищим разрешалось подавать открыто, но обязательно тот же хлеб, что и сам ешь.

Если круг, наказав провинившегося, снимал с него позорное пятно, тогда больше никто не мог стыдить отбытым наказанием.

Продвижение русских в Приазовье заставило подумать о спокойном месте поселения. С разрешения султана в 1741 г. большинство казаков переселилось в Добруджу на Дунае, а остальные, задержавшись сначала на левом берегу Кубани, через 40 лет последовали за первопроходцами к устьям Дуная. Здесь они основали селения: Большие Дунавцы, Сары Кей, Славу Черкасскую, Журиловку, Некрасовку и другие. В 1775 г., после разгрома русскими Низовой Сичевой республики, там же появились днепровцы. Те и другие старались занять лучшие рыболовные угодья, неоднократно сходились в вооруженных схватках. Поэтому через 10–15 лет некрасовцам вновь пришлось переселиться к берегам Эгейского моря в Энос или на озеро Майнос в Азиатской Турции, в 25 км от портового города Бандерма на Эгейском море.