Иван Черников - Русские Украйны. Завоевания Великой Империи

Австрия переживала тяжёлый шок.

Крепость победил не ураганный огонь чудовищных пушек, не лавина подавляющих масс штурмующих войск, а превосходство духа, боевое мастерство, доблесть русских солдат.

И пока австрийцы, а вернее братья-славяне, воевали до последней консервной банки, русские — до последнего кадрового солдата, неся огромные потери. В советское время еще жила песня о трех товарищах, «лучших на селе», оставшихся лежать под Перемышлем.

Обычно казаки ассоциируются с конницей, но в Первую мировую войну они зачастую воевали в горах. Сохранилась замечательная песня тех лет «По горам Карпатским метелица вьется, черные морозы зимою трешшат…». Станичники в XIX в. много воевали в горах Кавказа, Туркестана и Маньчжурии. На Кавказском же фронте в 1914–1917 гг. они стали самой грозной силой.

С объявлением 1 августа 1914 г. войны Германии и Австро-Венгрии 1-й и 2-й Кавказские армейские корпуса отправили на Западный фронт. Туда же ушли все полки 2-й очереди Кубанского и Терского войск.

На случай войны с Турцией в Закавказье остались только 1-й Кавказский казачий корпус и 2-я Кавказская казачья дивизия 2-го корпуса (полки и батареи мирного времени). К началу войны в дивизию влили мобилизованный 3-й Кавказский полк Кубанского войска (5 сотен) войскового старшины Ефремова.

2-я Кавказская казачья дивизия генерал-лейтенанта Абациева включала два полка (1-й Лабинский полковника Рафаловича и 1-ц Черноморский полковника Филиппова), 1-ю и 5-ю Кубанские казачьи батареи (по 6 полевых орудий). Затем сюда влили два мобилизованных полка (Кубанского войска 3-й Черноморский войскового старшины Кравченко и Терского войска 3-й Волгский полк полковника Тускаева).

После начала войны с Турцией в Персию вошли Закаспийская отдельная казачья бригада генерал-лейтенанта Николаева (1-й Таманский полк полковника Перепеловского, 1-й Кавказский полк полковника Мигузова, 4-я Кубанская казачья батарея (6 полевых орудий), 12-й Кубанский отдельный пластунский батальон 2-й пластунской бригады генерала Гулыги).

Кроме того, на Кавказ прибыли полки 3-й очереди Кубанского войска: 3-й Запорожский, 3-й Екатеринодарский войскового старшины Миргородского, 3-й Лабинский полковника Щелокова, 3-й Линейный полковника Кучерова.

Терское войско выставило 2 первоочередных и 4 третьеочередных полка, из них: 3-й Кизляро-Гребенской полковника Урчукина, 3-й Сунженско-Владикавказский полковника Гладилина.

Всего 26 конных полков 6-сотенного состава, то есть 156 сотен. Кроме того, Кубанское войско выставило еще 45 особых конных сотен. Значит, всего 201 конная сотня. Боевая сила сотни военного времени исчислялась в 135 шашек в строю.

6-сотенный полк с обозами 1-го и 2-го разряда и разными командами доходил до 900 казаков и свыше 1000 лошадей.

Три Кубанские пластунские бригады имели 18 батальонов по 1000 штыков в каждом по штату военного времени.

Кроме того, на Кавказ прибыл 2-й Туркестанский армейский корпус (21 батальон, 40 орудий и 5 инженерных рот), квартировавший в Тифлисе и его окрестностях как армейский резерв.

Из юго-восточного Туркестана сюда же подошла Отдельная Сибирская казачья бригада генерал-майора Калитина (1-й Сибирский 6-сотенный «полк атамана Ермака Тимофеевича» полковника Раддаца, 2-й Сибирский 6-сотенный казачий полк и 2-я Оренбургская казачья 6-орудийная полевая батарея).

2-й Туркестанский корпус, Сибирская казачья и 3-я Кубанская пластунская бригады в первых боях против турок не участвовали.

Казачьи силы на Кавказе составляли половину всей Кавказской армии.

В Приморском районе, отделенном от Кавказской армии малодоступными горами Понтийского Тавра, стояли кубанцы. К началу войны здесь сосредоточились 6 батальонов, 1 сотня 3-го Лабинского полка и 8 орудий. 1-й Кубанский отдельный батальон полковника Расторгуева составлял основную силу этого отряда, усиленного затем 19-м Туркестанским стрелковым полком. При численном превосходстве турки имели здесь успех и к концу ноября 1914 г. подошли к Батуму. С Черноморского побережья пришлось снять 3-ю Кубанскую пластунскую бригаду генерала Геника и направить 15, 17 и 18-й батальоны в Батум, а 13, 14 и 16-й со штабом бригады — в Ардаган.

Но 9 декабря пехотная дивизия Турции 1-го Константинопольского корпуса вытеснила пластунов из Ардагана. И тогда из Тифлиса направилась единственная остававшаяся в резерве Сибирская казачья бригада генерала Калитина.

Сибиряки, словно вынырнув из-под земли, сомкнутым строем, с пиками наперевес, широким наметом, почти карьером, так неожиданно и резко атаковала турок, что те не успели защититься. Было что-то особенное и даже страшное в этих сибиряках.

Покололи пиками, потоптали конями турок, а остальных забрали в плен. Никто не ушел из храбрых и выносливых солдат Турции.

В геройских операциях в необычайно сложных горных условиях казаки победно прошли по таким кручам, где не только отсутствовали дороги в европейском понимании, но даже было мало троп. Здесь шли пружинным шагом или ползли на локтях пластуны: 20 часов перехода и 4 — отдыха. А снег по пояс. Жестокие морозы. И на каждом шагу «чертовы мосты» или атаки дикой конницы курдов. Подходили без выстрела, а потом — в штыки. «Тактика, — говорили пластуны, — у нас простая: в нас стреляют — мы идем вперед; подошли — враг отступает…» Турки называли их «шайтанами в юбках» (черкесках). Генерал Гулыга приказывал санитарам: «Раненого пластуна не переворачивать без толку — входных пулевых ран в спину у пластуна не может быть!»

Трудно представить, что такое был Кавказ зимой, — дикая стужа, снег в 6 м. высотой, каменные норы курдов без окон и дверей, топить нечем. Обозы стоят где-то, занесенные снегом. Тропа — в один конь. Лошади отгрызали хвосты друг другу. Весной, когда в долинах уже цвели абрикосы, казаки рубили просеки 6 снежных заносах и с боями занимали перевалы. От бескормицы кони погибали на глазах. Летом — раскаленная жара: ни деревца, ни воды. Все это — на высоте 3000 м. И казаки побеждали…

За всю войну никто из офицеров не снял своих серебряных погон и не заменил их на погоны защитного цвета. Красота кубанской парадной формы была исключительная: на черных черкесках и алых бешметах, расшитых кавказским галуном, при дорогом оружии в серебре, в эполетах сплошной блеск серебра. Легендарный командир 1-го Кавказского полка полковник Мистулов, георгиевский кавалер и храбрец, шагом шел на своем коне вдоль цепи спешенных казаков под свистящими пулями. Богом войны называли его кавказцы.

В августе 1916 г. молодые хорунжие и сотники, по высочайшему указу, стали подъесаулами. В 24 года они заслужили «самый красивый погон офицера с четырьмя золотыми звездочками», который в мирное время получали только к 30–35 годам!