Дмитрий Жуков - 29- я гренадерская дивизия СС «Каминский»

В начале июня 1944 г. все части бригады РОНА были сосредоточены в районе Дятлова и переброшены в Лиду (район Белостока). К этому времени соединение насчитывало 3–4 тысячи солдат и офицеров в составе трех полков, вместе с которыми находились 6 тысяч членов семей и 15 тысяч прочих гражданских беженцев [308]. После того как разгром группы армий «Центр» в ходе советского наступления стал очевидным, РОНА и беженцы в очередной раз потянулись на запад, оказавшись в итоге на территории рейха — в районе города Ратибор (гау Верхняя Силезия) [309].

в конце июня. 1944 г. началась переброска военнослужащих РОНА и беженцев в Германию. Эвакуация проходила в нервозной обстановке. Главные силы бригады смогли присоединиться к своим семьям лишь перед самой отправкой, так как в течение двух с половиной недель они вели ожесточенные оборонительные бои против наступавших частей Красной армии в районе Веселюб — Новогрудок.

Далеко не всем «каминцам» посчастливилось пересечь бывшую советско–польскую границу: некоторые были убиты, некоторые попали в плен. Так, в докладной записке наркома внутренних дел Л.П. Берии на имя И.В. Сталина от 3 ноября 1944 г. сообщалось: « …В августе с.г. НКВД Белорусской ССР в районе Волковыска арестовано 23 активных участников фашистской штурмовой бригады СС "РОНА" (Русская освободительная народная армия), возглавляемой Каминским (бежал с немцами). В числе арестованных:

Пальчинский, 1919 г. рождения, украинец, бывший военнослужащий Красной армии, в 1941 г. добровольно сдался в плен немцам, после чего служил в немецкой штурмовой бригаде ее, где получил звание лейтенанта. В 1943 г. Пальчинский окончил в германии школу "политруководителей" и был направлен в бригаду Каминского на должность заместителя командира полка по политчасти.

Котов, 1918 г. рождения, белорус, бывший военнослужащий Красной армии, в 1941 г. добровольно сдался в плен немцам, с декабря 1943 г. служил в бригаде Каминского командиром роты, получил звание лейтенанта и был награжден немцами "Железным крестом".

Арестованные показали, что… бригада насчитывала 11 000 человек и состояла из 4–х полков и одного гвардейского батальона… С мая 1944 г. бригада была переобмундирована в немецкую форму и готовилась к переходу на положение регулярной части германской армии» [310].

Во второй половине июля 1944 г. бригада РОНА пересекла границы Генерал–губернаторства, следуя по направлению к верхнесилезскому городу Ратибор. На территории рейха, почти не получая питания, подчиненные Б.В. Каминского по пути движения рыли картошку, занимались незаконной конфискацией продуктов и материального имущества у местных жителей. Подобные действия привели к конфликтам, поскольку продовольствие и вещи изымались у «рейхсдойче». За это немцы расстреляли несколько солдат и офицеров РОНА, в том числе командира 3–го полка майора Н.И. Прошина [311].

В самом конце июля, недалеко от города Оппельн, где в тот момент находились части бригады, Б.В. Каминский был вызван в Берлин [312]. Он наконец получил известие от обергруппенфюрера СС Курта фон Готтберга, который добился для него аудиенции у шефа охранных отрядов.

Надо сказать, что еще в июле 1944 г. соединение Каминского было включено в состав войск СС и стало называться Штурмовой бригадой СС РОНА (SS–Sturmbrigade RONA) [313]. Гиммлер, ставший после 20 июля 1944 г. (после неудачного покушения на Гитлера) главнокомандующим Армии резерва, был наделен полномочиями создавать новые воинские формирования. РОНА была боеспособным соединением, и на ее базе планировалось развернуть дивизию СС. Именно этим объясняется то, почему бригаду русских коллаборационистов выводили в Верхнюю Силезию, а не оставили на территории Генерал–губернаторства, где вермахт с трудом сдерживал натиск Красной армии.

31 июля 1944 г. состоялась встреча Б.В. Каминского с Генрихом Гиммлером. Руководитель «Черного ордена» поблагодарил Каминского за успешные действия бригады и лично наградил его Железным крестом 1–й степени [314].

1 августа 1944 г. Главное оперативное управление СС выпустило приказ о развертывании РОНА в 29–ю ваффен–гренадерскую дивизию СС /русскую № 1/ (29. Waffen–Grenadier–Division der SS /Russische Nr. 1/). Намечалось формирование 72–го (на основе 1–го стрелкового полка), 73–го (на основе 2–го и 3–го стрелковых полков) и 74–го (на основе 4–го и 5–го стрелковых полков) ваффен–гренадерских полков, 29–го полка снабжения, фузилерного, инженерного и запасного батальонов, противотанкового дивизиона, батальона связи, дивизиона зенитной артиллерии, санитарной и ветеринарной рот. Артиллерийский полк бригады переформировывался в 29–й ваффен–артиллерийский полк (по реальным штатам – дивизион). Части гвардейского батальона распределялись по полкам и частям новой дивизии. Соединение имело на вооружении около 20 орудий, 30 минометов, более 100 пулеметов [315].

Особый интерес представляет количество бронетехники в составе дивизии. Например, на начало 1944 г. бронетанковый дивизион насчитывал 12 танков (КВ, восемь Т–34, три БТ–7), шесть бронемашин [316]. Однако известно, что бронетехника по традиции имелась не только в нем, но и в стрелковых частях, и в немалом количестве. Так, для подавления Варшавского восстания была выделена самоходная артиллерийская установка Су–76. Известна фотография бронеавтомобиля БА–10, который также действовал в Варшаве. К ноябрю 1944 г. в полуразложившейся дивизии имелось два КВ и двенадцать Т–34 [317].

Во время личной беседы Гиммлер обещал Каминскому вывести его соединение на переформирование в учебный войсковой лагерь в Нойхаммере, а беженцев (приблизительно 10 500 человек), как только будут созданы условия, — эвакуировать в Венгрию. Однако здесь, как отмечает историк С. Дробязко, возникли новые проблемы. Действовавший в Будапеште русско–немецкий комитет по эвакуации не был поставлен в известность о переброске беженцев, а венгерское правительство, согласия которого также никто не спросил, не испытывало никакой радости по поводу возможного прибытия «каминцев». Между Берлином и Будапештом завязался оживленный обмен радиограммами и, наконец, высший фюрер СС и полиции в Венгрии обергруппенфюрер СС Отто Винкельман добился согласия венгерских властей на просьбу Гиммлера принять беженцев. Но последние создавали новые и новые трудности, требуя, чтобы часть бригады РОНА с вооружением осталась для защиты семей. Многие «каминцы» рассчитывали также на то, что на новом месте им будет предоставлено право на создание такого же самоуправляющегося района, как в Локте, Лепеле и Дятлово. Само собой разумеется, венгерская сторона не могла согласиться с такими требованиями, ущемляющими ее суверенитет [318].