Роман Ким - По прочтении сжечь

Дайана тряхнула головой:

- Сегодня для меня весь мир - райский сад и все люди - адмиралы.

Перед ними вынырнул и изящно изогнулся Гейша:

- И я тоже?

Дайана коснулась мизинцем его щеки:

- Нет, вы, Дик, сегодня настоящий принц.

- Монакский, - уточнил Шривер, беря бокал с подноса. - Рулеточный.

- А вам? - обратилась Дайана к Пейджу. - Хотите олд фашн?

- Я плохо разбираюсь в коктейлях, - смущенно пробормотал Пейдж. - Мне что-нибудь покрепче и поострее.

- Тогда идите в столовую. Там орудует Томми. Он подберет вам что-нибудь взрывчатое.

- Адмирал Пейдж, рекомендую замечательный коктейль, - сказал Гейша. "Соленая собака". Делается из джина, грейпфрута и соли.

- Вместо джина лучше взять московскую водку, - предложил Шривер.

К ним подошел Донахью с пустым бокалом в руке. Он сморщил нос:

- Не будем омрачать сегодняшнее торжество ничем московским. Из всех водок признаю только датскую - аальборг аквавит. Великолепное питье. Незаметно сбивает с ног.

Он взял бокал у Дайаны. Она высоко подняла поднос и прошла на веранду. Донахью сделал глоток и почмокал губами:

- Германское управление информации уже объявило, что исход войны на Востоке фактически решен. Вчера я был на коктейль-парти у германского военного атташе. Там говорили, что русские армии окружены в районе Брянска и за Смоленском. Дорога на Москву открыта.

- Ерунда, - сердито произнес Шривер. - Мне утром сказал адъютант Уилкинсона, что русские стали снимать свои войска с Дальнего Востока перебрасывают на фронт под Москвой.

- Русские, вероятно, узнали, что японцы не нападут на них, - сказал Уайт. - У русских ведь первоклассная разведка.

Донахью громко фыркнул:

- Будь у них хорошая разведка, они знали бы заранее о нападении Гитлера. Не дали бы застигнуть себя врасплох в то воскресное утро...

- Русские на этот раз, наверное, пронюхали, что японцы нападут на них, - заявил с авторитетным видом Гейша. - И поэтому заблаговременно убирают войска из Приморья. Вот-вот потеряют Москву, тут уж не до защиты Владивостока.

Уайт махнул рукой и пошел на веранду. Там Крамер спорил с дамами. Речь шла о том, как в прошлом году Америка предложила французам эскадренный миноносец самого новейшего типа в обмен на Венеру Милосскую. Сделка не состоялась - французы, несмотря на свое отчаянное положение, заартачились. Крамер заявил, что к миноносцу все-таки следовало бы добавить две подлодки. Мнения дам разделились. Одни считали такой обмен недопустимым; по мнению других, французам надо было предложить не миноносец, а съестные припасы.

В разгар спора Уилкинсон и Дайана пригласили гостей к столу. Уайт и Пейдж сели в конце стола недалеко от жениха и невесты - здесь расположилась молодежь, не старше капитан-лейтенанта. Гейша чувствовал себя в родной стихии: острил, рассказывал анекдоты, имитировал известных джазовых певцов и показывал застольные фокусы. Он сорвал аплодисменты, когда вытащил из-за воротника Пейджа кружевной бюстгальтер.

С той части стола, где сидело начальство, доносились обрывки разговора - обсуждали последнюю весть из Токио о падении правительства принца Коноэ и о приходе к власти генерала Тодзио.

Тернер высказал предположение: смена кабинетов в Токио означает только одно - обострение грызни между придворными, армейцами и флотскими. Большинство сановников, окружающих императора, хотят добиться соглашения с Америкой. Весь вопрос сводится к тому, как остановить войну в Китае, сохранив престиж Японии.

- Посол Номура тоже стоит за соглашение, - сказал Уилкинсон. - Ни один трезвый японец не желает войны с нами.

Пейдж толкнул локтем Уайта и шепнул:

- Обрати внимание на Макколла. Судя по его физиономии, он не разделяет идиотского оптимизма начальства.

Донахью заговорил о том, что Квантунская армия уже увеличена вдвое и что первый отдел генерального штаба Японии приступил к разработке нового плана нападения на Сибирь - предусматривается одновременный удар в нескольких направлениях.

Уайт и Пейдж не остались на танцы и отказались играть в бридж. Донахью уговаривал Уайта поиграть с Уилкинсоном и Тернером - такой удобный случай познакомиться поближе с начальством. Донахью отрекомендовал им Уайта как мастера бриджа.

- Надо завтра рано утром быть в бюро, - сказал Уайт. - Я звонил дежурному, он сообщил, что пришла целая пачка "магии".

Донахью положил руку Уайту на плечо:

- Очень жаль, что ты уезжаешь. Я говорил о тебе и супруге Тернера, она любит иногда вести умные беседы о поэзии. Как твой эпистолярный роман с гавайской нимфой?

- Только что получил от нее письмо. Пишет, что познакомилась с одним японцем, который ехал с нами на пароходе из Иокогамы. Он устроился на плантации и решил поселиться в Гонолулу. Судя по всему, у него произошла какая-то личная трагедия, и он навсегда покинул родину.

- Кто этот японец? - спросил Донахью.

- Какой-то Акино, мексиканский подданный.

- Для чего она сообщает тебе об этом знакомстве? Чтобы ты начал ревновать?

- Она просто делится со мной всем, как с другом.

- Передай ей мой искренний, - Донахью приложил руку к сердцу, - от всей души привет. Но я все-таки думаю, она японская шпионка. Будь осторожен.

Маленькая гостиница, где жили Уайт и Пейдж, находилась недалеко, но они решили немножко проветриться. За руль сел Уайт, потому что Пейдж выпил немного больше, чем следовало.

Они поехали по Массачусетс-авеню. Когда поравнялись с японским посольством, Уайт замедлил ход. Только в одном широком окне был виден свет за спущенной шторой. Может быть, там трудился шифровальщик над очередной депешей, которая завтра появится на столе Уайта.

Домчавшись до морской обсерватории, поехали обратно в город, но другой дорогой - южнее парка Монтроз и кладбища Окхилл. Около моста Пейдж попросил остановить машину, чтобы раскурить трубку. Когда поехали дальше, он откинулся на спинку сиденья и прошамкал, держа трубку в зубах:

- И Хозяин, и Тернер, и наш Уилкинсон страстно хотят, чтобы японцы набросились на русских. И уже поверили в это - приняли желаемое за действительное. Самый опасный вид заблуждения.

Уайт кивнул головой:

- То же самое и у армейцев. Там вся головка, начиная с генерала Маршалла, помешалась на этом. Ждет атаки японцев на Приморье. Убедили себя в этом. Интересно, что думает президент?

Пейдж вынул трубку изо рта:

- Наверное, Маршалл и Хозяин подсовывают ему "магию" в соответствующем соусе и стараются сбить его с толку. Хорошо, что у Рузвельта ясная голова, но курс наших начальников меня очень тревожит. Все может кончиться плохо.

- Может кончиться плохо, - машинально повторил Уайт.

5 ноября

Посольство напоминало маленькую усадьбу, затерянную в горах и оторванную от всего мира. Жизнь в усадьбе была предельно однообразная, удручающе скучная. Ее обитатели - несколько десятков семей - до смерти надоели друг другу. Темы для разговоров были исчерпаны, нечего было обсуждать, не о чем было спорить и сплетничать. Все знали друг о друге все вплоть до последних мелочей.