Эрнест Лависс - Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815

Между тем министры союзных держав уже три месяца подряд громогласно заявляли о своих миролюбивых намерениях. Во Франкфурте они 9 ноября официально предложили открыть переговоры о мире на основах ограничения Франции ее естественными границами; 25 ноября они официально заявили, что «готовы начать переговоры», 1 декабря — что «первое использование государями своей победы заключалось в предложении мира французскому императору»; после всего этого отказаться от созыва конгресса значило озлобить весь французский народ и даже произвести тяжелое впечатление на общественное мнение Европы, не меньше Франции жаждавшей мира. Наполеон, со своей стороны, согласился начать переговоры с целью доказать свои миролюбивые намерения, но он не верил в возможность достигнуть соглашения.

Совещания, открывшиеся 4 февраля и закончившиеся 19 марта, кончились ничем. Да иначе и не могло быть. Картина была такова: Наполеон предлагал начать переговоры на условиях, которые— он это знал — являлись неприемлемыми для уполномоченных союзных держав; союзники же соглашались вести переговоры на условиях, которые — они это отлично понимали — не могли не быть отвергнуты герцогом Виченцским, уполномоченным Наполеона. Это была двойная комедия, придуманная и разыгранная исключительно с целью обмануть общественное мнение.

Критическое положение Блюхера. Капитуляция Суассона. В то время как армия Шварценберга отступила к реке Об, армия Блюхера, возобновив наступление, двинулась на Париж. 27 февраля войска Блюхера появились в виду Мо, который занимали Мармон и Мортье с 16 000 человек. Произведя неудачную атаку, Блюхер направился к Урку, готовясь зайти в тыл французам. Но французы утвердились позади Теруанны и в течение двух дней отражали все атаки русских и пруссаков. В ночь с 1 на 2 марта Блюхер узнал, что Наполеон ускоренным маршем идет на него.

Наполеон оставил Труа 27 февраля со своей гвардией и с небольшими корпусами Нея, Виктора и Арриги (в общей сложности 30 000 ружей и сабель), намереваясь с тыла или с фланга атаковать прусскую армию. Австрийскую же армию должны были удерживать позади реки Об Макдональд, Удино и Жерар со своими 40 000 человек.

Получив эти сведения, Блюхер отступил к Улыпи, где, овладев предварительно Суассоном, к нему должны были присоединиться русский корпус Винценгероде (27 000 человек) и прусский корпус Бюлова (17 000 человек). Но 3 марта, в 7 часов утра, Блюхер получил от Винценгероде письмо с сообщением, что ввиду энергического сопротивления Суассона он иБюлов отходят на правый берег Эна. Таким образом, Блюхер не только лишался ожидаемых подкреплений, но — раз Суассон остался в руках французов — ему надо было фланговым маршем отвести свою изнуренную, изголодавшуюся, деморализованную армию на расстояние в 15 миль к Берри-о-Бак. Таким образом, фельдмаршалу грозила величайшая опасность, так как казалось невероятным, чтобы он между Улыпи и Берри-о-Бак мог избегнуть сражения, а эта битва, где ему одновременно пришлось бы сражаться с теснившим его Мар-моном и с приближавшимся к нему с фланга Наполеоном, неизбежно должна была кончиться для него страшным поражением.

Армию Блюхера спасло малодушие коменданта Суассона, генерала Моро, — малодушие, в данных условиях равносильное преступлению против воинского долга. Опутанный лестью и запуганный угрозами русского парламентера, Моро согласился эвакуировать крепость при условии сохранения оружия.

Получив весть об этом в полдень, Блюхер тотчас двинул свои войска к Суассону, где они по городскому мосту перешли Эн.

Битвы при Краопне и Лаоне. Капитуляция Суассона была большим несчастьем, но Наполеон считал эту беду поправимой. Не успев разбить Блюхера по эту сторону Эна, он решил настигнуть его по ту сторону реки. 4 марта и в ночь на 5-ое французы по мосту у Берри-о-Бак перешли на другой берег. Блюхер расположил часть своей армии на Краоннских высотах, в сильной позиции, расположенной на высоте 150 метров над уровнем Эна, защищенной крутыми склонами и доступной для артиллерии только в одном месте — через узкое ущелье Гюртебиз. С остальным своим войском он рассчитывал напасть на французов с тыла, в то время как они будут атаковать высоты. Сражение началось 7 марта в 9 часов утра. Тотчас после полудня французы прошли через ущелье и, овладев восточными отрогами, выстроились на возвышенности параллельно врагу. Победа французов уже казалась обеспеченной, как вдруг русские военачальники получили от Блюхера приказ отойти к Лаону. Вследствие дурного состояния дорог французам не удалось окружить противника. Русские, хотя и преследуемые на протяжении трех миль, отступали в порядке с позиции на позицию. Этот день обошелся им в 5000 человек убитыми и ранеными; потери французов были почти столь же велики.

Военный опыт Наполеона подсказал ему, что у Краонна сражалась лишь часть союзной армии. Поэтому он полагал, что упорная оборона этой позиции имела целью замаскировать либо отступление Блюхера к Авену, либо новое движение фельдмаршала на Париж через Лаон, Ла Фэр и правый берег Уазы. Уже оставление без боя линии Эна навело Наполеона на мысль, что Блюхер старается ускользнуть от него. В обоих случаях — как в случае отступления к северу, так и в случае движения на Париж — можно было предположить, что Блюхер использует Лаон скорее как сборный пункт для различных частей армии, чем как оборонительную позицию, и займет его одними только арьергардными отрядами. Император уже не надеялся, как неделю назад, «уничтожить си-лезскую (прусскую) армию». Огромные потери, понесенные французами в сражении при Краонне, где они имели дело лишь с частью союзных войск, доказывали с полной очевидностью, что со всей этой армией, да еще отдохнувшей и усиленной, нелегко будет справиться. Но если бы императору удалось овладеть Л а оном, нанести неприятельскому арьергарду новое поражение и отбросить Блюхера к его операционной базе, это было бы вполне удовлетворительным результатом, потому что этим был бы спасен Париж, пруссаки — принуждены к отступлению, а союзникам был бы внушен страх. Затем Наполеон, искусно маневрируя, присоединил бы к своим войскам гарнизоны северо-восточных крепостей и обрушился бы на правый фланг главной неприятельской армии, в то время как Ожеро атаковал бы ее с левого фланга, через Бург и Везу ль.

9 марта Наполеон стоял перед Лаоном; но здесь, в этой сильной позиции, его ждал не арьергард, а вся армия Блюхера, увеличившаяся благодаря присоединению корпусов Бюлова и Винценгероде до 80 000 человек. Притом большая часть этих войск была сосредоточена к северу и востоку от города, так что гора скрывала их от Наполеона. Он упряма оставался при своем первоначальном предположении и произвел несколько атак, которые были отбиты. Неприятель, введенный в заблуждение малочисленностью атакующих французов и опасаясь в каком-нибудь другом пункте подвергнуться нападению более значительных сил, весь день держался оборонительного образа действий. Ночью прусская колонна Иорка и Клейста внезапно напала на изолированный и расположившийся на бивуаках корпус Мармона, привела его в величайшее замешательство и с боем гнала до ущелья Фестьё. Мармон потерял 3000 человек и всю свою артиллерию. На следующий день император, у которого не осталось и 25 ООО человек, повел дело с такой решительностью, что мог беспрепятственно отступить к Суассону.