Л. Доброхотов - Горбачев - Ельцин: 1500 дней политического противостояния

Заявляю, что по принципиальным вопросам мы с Президентом идем в одном направлении, но привержены разным темпам движения вперед, разным методам. Расходимся преимущественно по тактическим вопросам. Поэтому мы оба — и я, и Горбачев — открыты к диалогу. События последнего времени показали, что, когда такой диалог становится реальностью, от этого сразу выигрывает дело. Но, очевидно, это не всем по вкусу. Наш диалог все еще нестабилен.

Немало вопросов возникает и о судьбе тех договоренностей, которые были достигнуты у нас на встрече с Президентом Горбачевым. В связи с этим считаю нужным подчеркнуть, что ни я, ни Верховный Совет РСФСР в своих действиях не отступили от договоренностей с Президентом.

Хочу повторить, что готов к конструктивному диалогу, но не в ущерб интересам народов России. Однако все более убеждаюсь в том, что будущие договоренности с Президентом Горбачевым следует конкретизировать и сделать их итоги достоянием гласности.

Самое главное и сложное — это программы стабилизации экономики, перехода к рынку, вопросы продовольствия и товаров для населения. Историю вы знаете. Одна, вторая улучшенная программа союзного правительства не приняты и не могут быть одобрены.

Президент поддержал предложение организовать группу под руководством академика Шаталина по разработке реальной четкой союзной программы на базе российской. М.С. Горбачев контролировал работу группы, когда программа была подготовлена, высказался за нее. Верховный Совет РСФСР ее одобрил как союзную.

Во время нашей беседы Президент сказал, что будет поддерживать только эту программу.

Реально было начать отсчет с 1 октября. Мы к этому были готовы. Но тонущее союзное правительство нажало на Президента, и он в очередной раз меняет свое решение.

Появляется программа с поправками академика А. Г. Аганбегяна. Можно было бы с некоторыми поправками и ее принять. Но Н. И. Рыжкова она не устраивает. Опять нажим. И вот появляется реферат еще одной союзной программы, как программы Президента, где сделана попытка механически объединить программы группы Шаталина и правительства.

Делается очередная попытка сохранить ставшую нена вистной народу систему. Одновременно, еще до решения этого вопроса Верховным Советом СССР, издаются Указы Президента, направленные по существу на реализацию программы правительства Н. И. Рыжкова — правительства, которое завело страну в тупик, а сейчас ведет к хаосу…

(…) Я хотел бы в принципиальном плане высказать свое отношение к выступлению Председателя Верховного Совета Российской Федерации товарища Ельцина Б.Н. Кстати, ко мне, наверное, как и к вам, на этот счет поступило обращение группы членов Верховного Совета СССР. И по моменту, выбранному для выступления, и по своему содержанию, и по тону оно претендует на роль политического заявления и поэтому не может быть оставлено без внимания.

Что я думаю по этому вопросу? Можно понять обеспокоенность и тревогу товарища Ельцина за обострившуюся ситуацию в развитии страны, за серьезные трудности, которые она переживает. Нельзя не разделить его суждений о необходимости принятия срочных и чрезвычайных мер, чтобы переломить обстановку. Немало острейших проблем ожидают своего решения в РСФСР, как и в других республиках нашей страны. И вполне понятно стремление парламента и правительства Российской Федерации в кратчайшие сроки добиться позитивных перемен.

Все это правильно, и, наверное, не возникало бы никаких вопросов, если бы речь шла о поиске путей и методов решения всех этих проблем, о призывах к общественному согласию, к консолидации всех сил общества, заинтересованных в судьбах страны. Исходя из такого понимания, мы должны и действовать на практике.

К сожалению, в речи превалировали другие, по сути дела, конфронтационные мотивы, резкие слова взамен весомых аргументов и предложений. И в самом деле, вслушайтесь только в тональность выступления: «произвол центра», «жесткие противодействия», «нежелание укреплять экономические основы и суверенитет России», обвинения в «преднамеренном обмане народа». И уж вовсе недостойно приписывать высшему руководству страны «игнорирование 150 млн. населения России».

Депутаты в своем обращении, о котором я говорил, спрашивают: как можно понять безоговорочное, отрицательное отношение к «Основным направлениям по стабилизации народного хозяйства и переходу к рыночной экономике», утверждение о неминуемом провале намеченного пути, тем более что эти категоричные оценки были даны через несколько часов после подписания документа Президентом СССР, без какого-либо обсуждения в Верховном Совете РСФСР.

Боюсь, что в данном случае Бориса Николаевича подвели его консультанты и советники. Полагаю, товарищи, что мне нет необходимости давать развернутый ответ на эти утверждения. Депутаты располагают всеми документами, у вас было много времени для того, чтобы их изучить и сравнить между собой. Наверное, вы согласитесь, что эти утверждения т. Ельцина являются странными, если не сказать больше.

В выступлении далее подчеркивается, что центр предполагает осуществить комплекс мер, которые дадут новый толчок инфляции. Тут есть доля истины. И я уже говорил об этом. Но ведь факт и то, что руководящие органы республики, приняв решение о досрочном вводе закупочных цен на мясо, по сути дела, дали резкий импульс ускорению инфляционных процессов в стране. И это не единственное решение такого рода.

Знаете, у меня складывается впечатление, что руководство России в определенной степени пасует перед трудностями и хочет переложить всю ответственность за возможные трудности на центральные органы власти. Уже резервируются ходы для отступления. Думаю, что ему пора переносить центр тяжести в работе на практические дела.

Ставя вопрос о создании коалиции для проведения реформ, товарищ Ельцин делает это в таком ультимативном тоне, привносит сюда столько конфронтационного запала и диктата, что возникает сомнение в искренности этих намерений. Предлагая создать коалицию, т. Ельцин Б.Н. так увлекся, что, кажется, даже забыл о том, что в Союзе существуют еще 14 суверенных республик.

Складывается впечатление, что за негативными отзывами на рассматриваемый нами сейчас документ стоят не деловые аргументы, а какие-то иные, скорее всего политические соображения. Я хотел бы ошибиться. Но ведь все мы должны отдавать себе отчет в том, что в нынешней тревожной ситуации программу стабилизации экономики, затрагивающую жизненные интересы страны, аморально превращать в предмет политических игр. Ее неудача не дала бы дивидендов никому, принесла бы беду и страдания всем людям.