Иоахим Видер - Сталинград: К 60-летию сражения на Волге

4-й армейский корпус располагался на высотах северо-западнее, западнее и юго-западнее Бекетовки, правым флангом у Ивановки.

4-й румынский корпус (без 20-й дивизии, занимавшей позиции у Ивановки и подчинявшейся 4-му армейскому корпусу) на очень растянутом фронте от Мал. Дербеты до станции Тундутово обеспечивал фланг армии. Южнее румынского армейского корпуса зияла брешь шириной 180 км до позиций 16-й моторизованной дивизии, расположенной на широком фронте между Степной и Астраханью. Задача этой дивизии состояла в том, чтобы, опираясь на сеть опорных пунктов, контролировать огромную территорию от р. Маныч до цепи озер восточнее Ергеней, ведя нечто вроде «войны в пустыне». Она успешно отражала непрекращавшиеся атаки русских из района Астрахани.

В конце августа полоса 4-й танковой армии была расширена до р. Маныч (здесь проходила разграничительная линия с группой армий «А»); ей была передана 16-я моторизованная дивизия.

В настоящее время, оценив обстановку, можно определить, какое незначительное пополнение личным составом и вооружением было необходимо немецким войскам для достижения быстрого и решительного успеха. Достаточно было перебросить сюда еще одну танковую и одну пехотную дивизии, и наши наступавшие войска, остановленные в районе Абганерово, смогли бы продвинуться до станции Тундутово. Несмотря на то, что несколько недель было упущено, несмотря на потери вследствие непрерывных контратак противника, армия после перегруппировки за три дня, нанеся удар со своего далеко загнутого назад юго-западного фланга, прошла более 50 км на север и взяла в конце концов старый Сталинград, и этим дело завершилось. Три пехотные дивизии (6-го румынского армейского корпуса) не принимали участия в операциях, так как их задача состояла в обеспечении фланга.

По всему было видно, что у русских тогда только хватало сил, чтобы обороняться и сковывать контратаками наступавшие войска, однако у них не было резервов для того, чтобы противопоставить наступлению немецких войск свое контрнаступление. Иначе они, безусловно, ответили бы на удар 48-го танкового корпуса из Зеты на север (31 августа) наступлением из района Бекетовки на запад.

Сравнительно небольшое усиление 4-й танковой армии увеличило бы ее ударную силу настолько, что она смогла бы выйти к Волге на участке Красноармейск, Бекетовка. Понятно, что чем скорее она получила бы такое подкрепление, тем меньше сил нужно было бы ей передать. Дивизии, прибывшие 12 августа, были бы вдвое ценнее, если бы они были переданы 1 августа.

Когда 14 июля передовые немецкие части (40-го танкового корпуса) вышли на р. Чир у Боковской, район большой излучины Дона почти не оборонялся русскими войсками. Тогда же 40-й танковый корпус был повернут на юг. Произошло первое промедление в наступлении на Сталинград. Только неделей позже, 20 июля, другие передовые отряды 6-й армии (14-й танковый корпус) переправились через р. Чир в восточном направлении.

6-я армия для наступления в большой излучине Дона образовала две группировки:

северная группировка — 14-й танковый корпус и 8-й армейский корпус (позже также и 17-й корпус);

южная группировка — 51-й армейский корпус и 24-й танковый корпус (последний был переброшен из района нижнего течения Донца и переподчинен армии 24 июля).

Обе эти группировки имели своей задачей продвинуться вдоль берега Дона внутри его большой излучины до Калача и в этом районе соединиться для форсирования Дона и наступления на Сталинград. Таким образом, немецкое командование надеялось еще окружить войска противника в большой излучине Дона. Это все, что осталось от плана окружения русских силами двух групп армий. Этой операции, собственно говоря главному звену Сталинградской битвы, уже в самом начале был нанесен решительный удар еще до того, как противник предпринял какие-либо действия.

Большая часть горючего, предназначенного для 6-й армии, неожиданно, по решению главного командования от 23 июля, в пути была переадресована на Кавказ. Ввиду этого значительная часть моторизованных подразделений и транспортного парка на длительное время была обречена на бездействие. Не только передвижения боевых частей, но и снабжение армии было сильно парализовано. Это было вторым большим промедлением, которое ни в коей мере нельзя было вменить в вину армии, причем в такой момент, когда этого никак нельзя было допустить.

Дело в том, что противник, вопреки ожиданиям, очевидно, благодаря предоставленной ему восьмидневной передышке прекратил свое отступление за Дон в районе Калача, собираясь, по-видимому, дать нам сражение еще по эту сторону реки.

25 июля 14-й танковый корпус, наступая через Клетскую и Сиротинскую, при приближении к Калачу в районе юго-западнее Каменского натолкнулся на крупные силы противника, сопротивление которых он не мог сломить, так как в связи с недостатком горючего некоторые его боевые части отстали. Одновременно усиленная 24-м танковым корпусом южная группировка, наступавшая через Морозовск, приблизилась к устью р. Чир. И здесь трудности, связанные со снабжением, отразились на темпах продвижения.

Южная группировка не смогла продвинуться дальше чем до нижнего течения р. Чир, так как ей пришлось ожидать подхода отставших частей, а также подвоза боеприпасов и горючего.

Вскоре стало ясно, что противник перебрасывает свежие силы через Дон на запад [79].

Оказалось, что русские удерживают большой плацдарм западнее Калача, простиравшийся до нижнего течения р. Чир и р. Лиска, а на севере до Каменского. После того как ни одной из обеих группировок не удалось пробиться к Дону западнее Калача, армия начала готовиться к наступлению всеми силами на плацдарм противника. Его можно было начать только после подхода необходимых сил и подвоза снабжения. Снова было потеряно время и прежде всего в связи с тем, что части 14-го танкового корпуса, обеспечивавшие сильно растянутый северный фланг на Дону, могли быть высвобождены только после подхода пехотных соединений. Противник же не медлил.

31 июля русские в свою очередь начали наступление, и им удалось за несколько дней расширить свой плацдарм до высот западнее Голубинского, р. Лиска, района Качалинской, Зрянинский и до Верх. — Чирского на Дону.

Части 51-го армейского корпуса, переправившиеся через р. Чир у Суровикино, были разбиты. На северном фланге армии свежие силы противника перешли в наступление из излучины Дона в районе Кременской и стали угрожать с тыла нашим дивизиям северо-западнее Каменского. Части 8-го армейского корпуса под натиском противника вынуждены были начать отступление, поскольку сплошной линии обеспечения на Дону еще не существовало.