Юрий Герман - Чекисты

Устанавливаются все новые имена героически погибших защитников Родины.

Наш рассказ пойдет о том, как чекисты, проводя расследование по одному из сложных уголовных дел, установили обстоятельства гибели группы ленинградских партизан.

Февраль 1942 года был морозный и вьюжный. Враг, остановленный у стен Ленинграда, окружил его огненным кольцом, но фашистские офицеры так и не надели свои парадные мундиры, чтобы отпраздновать падение Ленинграда в ресторане гостиницы «Астория». Хотя пригласительные билеты, отпечатанные заранее, уже лежали в их карманах.

Бой шел не только возле стен города. В тылу врага действовали партизанские отряды, и теперь по многочисленным документам мы можем судить, сколько потерь понесли оккупанты благодаря деятельности этих патриотов.

Одной из страниц славной партизанской войны стали действия отряда, которым командовал Павел Петрович Носов, человек большого мужества. Павел Петрович по состоянию здоровья не подлежал призыву в Советскую Армию, но разве мог он остаться в стороне от великой битвы? Всем своим существом он рвался в бой; это было его первой и главной нравственной потребностью. И вот в морозную ночь 25 февраля 1942 года, близ деревни Оссия, партизанский отряд под командованием коммуниста Павла Петровича Носова по снежному бездорожью новгородских лесов перешел линию фронта и начал боевые действия в тяжелейших условиях прифронтовой полосы.

Народным мстителям в задачу вменялось уничтожать склады, обозы, автотранспорт, связь и живую силу противника, устраивать засады и минировать дороги, а также поднимать население временно оккупированных районов на беспощадную борьбу с фашистскими оккупантами.

Уже 27 февраля на железной дороге у платформы Горенка отряд вывел из строя телефонную связь, а затем истребил до десятка гитлеровцев. Фашисты, пытаясь уничтожить партизан, начали их преследовать, но, потеряв в бою еще до полутора десятков солдат и двух офицеров, отступили и затем бежали. Этот бой не прошел даром и для партизан: был убит боец Алексеев, несколько человек вместе с командиром отряда ранены.

Фашисты обрушили на укрывшихся в лесу партизан минометный огонь, но под покровом ночи, совершив неожиданный маневр, отряд ушел через линию фронта.

Оставив раненых, пополнив боеприпасы и получив продукты, 1 марта отряд вновь ушел в тыл врага. Он уничтожал связь в районе деревни Радони — село Гора, проводил боевые операции у деревень Заклинье, Гузи и Горенка, а затем через Новую Кересть вернулся в тыл Советской Армии.

7 марта 1942 года командование отряда доложило о готовности партизан к проведению новых боевых операций.

Отряд объединял разных людей. В нем были и пожилые люди, и еще безусые юноши, командиры производства и рабочие, коммунисты, комсомольцы и беспартийные. Единым было одно — ненависть. Ненависть к врагу и та беспредельная любовь к своей стране, к народу, к свободе, которая вела их трудными партизанскими дорогами.

В конце мая сводный отряд партизан под командованием Носова в третий раз перешел линию фронта, проник в тыл врага и приступил к выполнению боевого задания. И вдруг всякая связь с отрядом прервалась…

Маршал Советского Союза К. А. Мерецков в своих мемуарах «На слубже народу», повествуя о трудных днях Второй ударной армии летом 1942 года, пишет: «Семь наших дивизий и шесть бригад попали в окружение. Вместе с ними оказались там партизанские отряды А. М. Сотникова и М. Е. Савельева, ранее вышедшие нашей армии навстречу. Ведя яростные бои в районе деревень Долгово, Оссия, Замошье, они до поры до времени выдерживали натиск врага. Савельевцы погибли. Тогда же возле Мясного Бора погибла часть еще одного партизанского отряда вместе с его командиром П. П. Носовым».

Отряд исчез в безвестии, продолжавшемся более 25 лет. Его судьба и до нас волновала многих, но все поиски кончались безрезультатно. Нам, группе ленинградских чекистов, удалось вызволить из небытия славную, хотя и трагическую, страницу борьбы этой группы народных мстителей, которые сражались, пока не иссякли силы.

Еще тогда, когда шла война, от партизан и разведчиков, действовавших в тылу врага на территории Ленинградской области, наряду с данными, имеющими важное военное значение, поступали сведения о том, что в карательном отряде, находившемся в подчинении группы тайной полевой полиции — «ГФП-520» — и размещавшемся в поселке Дружная Горка Гатчинского района, объявился новый предатель. Немецкое командование представило его карателям как графа Строганова. Что ж, истории известно немало случаев падения представителей сиятельных фамилий, а поэтому сообщение о графе Строганове не вызвало особых удивлений.

Позднее о карателе-графе Строганове сведений не поступало, а со временем он вообще исчез из поля зрения.

1957 год…

— Пограничный наряд. Прошу предъявить документы!

Среди прибывших из-за границы на станцию Чоп был и мужчина средних лет в клетчатом костюме, с грубым лицом и, пожалуй, нарочито замедленными движениями. Казалось, он даже не расслышал требование наряда и лишь после повторного требования протянул свои документы на имя Александра Строганова.

История, которую рассказал репатриант пограничникам, была в общем-то вполне правдоподобной. В 1942 году он, младший сержант Строганов, отстал от своей части и перешел линию фронта. Смалодушничал, струсил. Нет, он не собирался слагаться в плен, это получилось неожиданно для него самого. Строганов попросился на ночлег в каком-то селе, его накормили, истопили баньку… И вот, когда он мылся, его и схватили фашисты…

И вся дальнейшая история, поведанная им, была тоже вроде бы заурядной. Сначала его доставили в штаб части, а затем переправили в ближайший лагерь для военнопленных. Уже оттуда его перевели в Прибалтику, а позднее — в Германию, где пришлось работать на различных предприятиях до конца войны.

Да, были и такие — трусы, для которых собственная жизнь оказывалась дороже всего. Многие после войны покаянно признались в этом и вернулись на Родину. Но вот Строганов вернулся не сразу. Полуголодный, бездомный скитался он по Западной Германии, перебиваясь случайными заработками, а потом уехал в далекую Австралию, где, по слухам, можно было и хорошо устроиться, и неплохо заработать.

Но и Австралия не оправдала этих надежд. Строганов работал и у фермеров, и в порту, и на деревообделочном заводе, и на бисквитной фабрике, на стекольном заводе, — а время шло, и богатство, о котором он мечтал, что-то не виделось. Он не мог больше переносить жизненных тягот и наконец принял решение: вернуться домой, в Советский Союз, где, кстати, у него оставались жена и ребенок. Сейчас он хочет начать новую жизнь. Дома. Среди своих.