Юрий Герман - Чекисты

Вышли они к нему во второй половине дня. Ветер гнал седые волны. Октябрьское хмурое небо низко нависло над горизонтом.

На пустыре было безлюдно. Лишь в дальнем конце его, у изгиба берега, виднелось легкое одноэтажное строение с большими окнами. В этом строении, видимо, помещалась спасательная станция. Едва ли находящиеся там люди следили за сушей. Да и было до них далеко.

Смит не терял времени — операцию нельзя было затягивать. У самой воды, очень близко от того места, где они вышли на пустырь, высился штабель бревен. Быстро зайдя за эти бревна и еще на ходу включив минифон, Смит достал из кармана плаща бинокль, навел его на противоположный берег и стал быстро говорить, описывая все, что там видит, и лихорадочно выискивая то главное, что требовалось сфотографировать.

Он действовал быстро. Левой рукой держа у глаз бинокль и продолжая диктовать, правой он расстегнул плащ и пиджак и вынул из карманчика на поясе брюк фотоаппарат. Поднес его к правому глазу, перехватил бинокль, чтобы освободить пальцы левой руки, глянул в видоискатель — в него попало именно то, что и следовало, и сделал несколько снимков. Все это заняло не более двух-трех минут. Пора было уходить.

Сунув бинокль в карман плаща, а фотоаппарат в карманчик на поясе брюк, он резко повернулся и зашагал прочь от берега, и в тот же момент увидел рядом с собой каких-то людей — сразу нескольких, — в пиджаках, плащах, пальто, свитерах. И не только мужчин, но и женщин!

Один из мужчин, по одежде он был похож на заводского рабочего, преградил дорогу. «Плащ, — мелькнуло в голове Смита. — Расстегнут плащ и пиджак! Может быть обнаружен минифон!»

— Что вы тут делаете? — спросил рабочий.

— Мы? Ничего, — ответил Смит.

— А это? — спросил рабочий и рванул провода, которые вели от микрофонов.

Черный ящичек минифона вылетел из своего гнезда под рубашкой и повис на проводах. Невольно вскрикнув, Смит схватил его и прижал к животу. И почувствовал, как сильно дрожат руки.

— Это что у вас? — повторил рабочий. — И что вы здесь фотографируете?

Смит оглянулся: вокруг него целая толпа. Откуда взялись эти люди? Только что был голый пустырь!

— У меня ничего нет! — с отчаянием выкрикнул Смит.

И в ответ шквал негодующих голосов обрушился на него:

— А в руках-то что у него?

— Шпион это! Я сразу узнала…

— Иду, он за дровами стоит, фотоаппарат наставляет…

— Завод это я знаю какой, я там работаю…

— А ну, давай, давай показывай, что там у тебя в руках…

— Шпион! Шпиона поймали!..

«Акт

Ленинград, 2октября 1962 года.

Мы, сотрудники милиции, капитан Гольцев и старший лейтенант Сидоров составили настоящий акт о нижеследующем. Во время нахождения на дежурстве в районе спасательной станции № 7 к нам обратились граждане, заявив, что около судостроительного завода ими обнаружены какие-то подозрительные лица. Прибыв к месту происшествия, нами было установлено следующее: советскими гражданами Никитиным Виктором Алексеевичем, Николаевым Михаилом Александровичем, Викторовым Александром Ивановичем в присутствии начальника спасательной станции Вальтера Анатолия Ивановича и водолаза Кравченко Леонида Михайловича были задержаны, как подозрительные по своему поведению, два гражданина…

По заявлению граждан Никитина В. А., Николаева М. А., Викторова А. И. выяснено, что лица, оказавшиеся иностранцами, проходя около завода, вели себя подозрительно. Иностранец, являющийся помощником военно-морского атташе США Р.-Д. Смитом, отворачивал лацкан пиджака и что-то говорил, одновременно он держал правую руку в кармане брюк. Видя такое поведение, Никитин В. А., Николаев М. А. и Викторов А. И. задержали гражданина и под рубашкой в чехле обнаружили черный предмет, который, по заявлению Смита Р.-Д., является портативным магнитофоном. В маленьком кармане брюк был обнаружен фотоаппарат «Минокс». Наряду с этим, у помощника военно-морского атташе США Р.-Д. Смита под рубашкой был обнаружен пояс из белого материала, в котором находились семь различных планов, записи на иностранном языке, карты. В кармане пальто находился портативный бинокль японского производства и наушники для магнитофона…»

5 октября Министерством иностранных дел СССР было сделано устное заявление представителю посольства США в Москве. Рэймонд Смит признавался в нем персоной нон грата — дипломатом, которому предлагалось немедленно покинуть пределы страны за деятельность, несовместимую с его статусом аккредитованного дипломатического работника.

Проходят годы. По-прежнему велико уважение, с которым относятся в нашей стране к сотрудникам зарубежных представительств всех рангов. Иностранный дипломат — это почетный гость. Его личность неприкосновенна, а интерес к достижениям Советского государства, к нашей природе и памятникам культуры понятен, лишь вызывает еще большее уважение. Гостеприимный хозяин всегда рад, если гость по-доброму любознателен. Однако подобное тому, что некогда произошло с Рэймондом Смитом, повторяется снова и снова.

10 февраля 1972 года на одной из заводских окраин Ленинграда появились два человека. Они вылезли из машины, деловито подошли к высокой песчаной насыпи, припорошенной снегом, и полезли вверх по ее склону.

С насыпи открывался вид на территорию судостроительного завода. Ее-то эти люди и пытались фотографировать, рассматривать в сильный бинокль. Заметив приближавшуюся автомашину, они поспешно покинули насыпь. Приятной гостеприимному хозяину любознательностью это не назовешь. Шпионаж! И то, что им занимались дипломаты, помощники военно-морского атташе при посольстве США в Москве Мэнторп и Тиди, ни в чем не изменяло сущности происходящего — шпионаж!

На следующий день, в нашем же городе, у проходной другого судостроительного завода и как раз в момент окончания рабочей смены, появились эти же люди. Всемерно стараясь не привлекать к себе внимания, они подсчитывали, сколько человек входит и сколько выходит с завода.

— Вы тут кого-нибудь ждете? — спросил, подойдя к ним, один из народных дружинников.

— Я жду жену, — ответил Мэнторп.

— А вы? — обратился дружинник к Тиди. — Вы тоже ждете жену?

Тот растерялся:

— Я… Я… — и вдруг сказал: — Мы американские дипломаты и просто стоим здесь на улице.

— Ну, знаете, — ответил дружинник, — это наш завод. Мы вас просим отсюда уйти.

Народных дружинников было несколько, Мэнторп не стал спорить.

— Хорошо, хорошо, — сказал он, — мы уйдем… Они обманули — лишь отступили на несколько десятков шагов и продолжали вести свой подсчет.

На улице показался патруль вневедомственной охраны. При виде его Мэнторп и Тиди быстро ушли. Они прекрасно осознавали, что занимаются деятельностью, никак не совместимой с их положением в нашей стране.