Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)

В тот же день во время обсуждения в Палате лордов вопросов внешней политики английский военный министр лорд Хейльшем заявил, что всякая попытка со стороны Германии вооружаться, в нарушение Версальского договора, «приведёт в действие предусмотренные этим договором санкции».

Положение ещё более обострил ответ германского вице-канцлера фон Папена. 12 мая 1933 г. в своей речи в Мюнстере он охарактеризовал выступление английского министра как «лицемерие». Папен угрожающе заявил, что Германия с 30 января 1933 г. «вычеркнула слово пацифизм из своего словаря».

Решение Германии вооружиться любой ценой, угроза санкциями со стороны Англии, разброд и растерянность на конференции в Женеве создали исключительно напряжённую атмосферу в Европе.

Послание Рузвельта.Попытку смягчить напряжённость между-народной обстановки сделала американская дипломатия. 16 мая 1933 г. президент США Рузвельт выступил с посланием к главам всех государств, представленных на конференции по разоружению. В своём послании Рузвельт констатировал неудачу конференции по разоружению и предложил провести сокращение наступательных видов оружия. Президент США предлагал также всем народам заключить между собой договоры о ненападении.

Ответы глав государств на послание Рузвельта носили общий Декларативный характер, но в основном с ним солидаризировались. 18 мая 1933 г. отозвался и Гинденбург. Приветствуя инициативу Рузвельта в деле сокращения вооружений, Гинденбург, тем не менее, заявил, что ответом Германии является Речь Гитлера, произнесённая накануне в Рейхстаге. Фактически в ней отклонялось всякое ограничение прав Германии на вооружение.

От имени советского правительства с ответом на послание Рузвельта выступил т. Калинин. 19 мая 1933 г. он послал президенту США телеграмму, в которой полностью присоединился к его предложениям.

При обсуждении послания Рузвельта на конференции по разоружению делегат США Норман Дэвис заявил, что США готовы не только сократить свои вооружения, но и участвовать во всех коллективных мероприятиях других государств в случае угрозы миру.

Борьба против пакта четырёх во Франции.Между тем во Франции продолжалась борьба против пакта четырёх. 30 мая 1933 г. Даладье подвергся в Палате депутатов ожесточённым нападкам со стороны правого и левого крыла. Однако в тот же день Совет Малой Антанты собравшийся в Праге, заявил после длительной дискуссии и под явным давлением дипломатии союзников, что не имеет возражений против пакта четырёх. Это подкрепило позицию Даладье и Муссолини. 7 июня 1933 г. пакт четырёх был предварительно подписан в Риме. Но французскому правительству пришлось выдержать 10 июня новые бурные дебаты в Палате депутатов, куда пакт был представлен для утверждения.

Принятие пакта четырёх означало отступление Франции от её традиционной политики, орудием которой служила Лига наций. Отныне хозяевами Европы должны были стать четыре великие державы, объединяющиеся в «директорию». Тем самым значение Лиги наций сводилось на нет. Пакт четырёх игнорировал и Советский Союз. Это означало, что правительства четырёх крупнейших европейских государств возвращаются к политике изоляции Страны Советов. При таких условиях создание устойчивых международных отношений в Европе представлялось явно невозможным.

Франция и «малые» европейские государства, заинтересованные в сохранении версальской системы, теряли своё прежнее значение. Пакт четырёх обрекал Францию на сотрудничество с тремя государствами, из которых два — Германия и Италия — были ей враждебны, а третье — Англия — строило свою политику на использовании франко-германских и франко-итальянских противоречий. Вот почему пакт продолжал вызывать недовольство в самой Франции, в Польше, в странах Малой Антанты. Фактически, хотя и утверждённый английским Парламентом 15 июля 1933 г., пакт в силу не вступил.

Международная экономическая конференция.В конце мая 1933 г. выяснилось, что проект Макдональда не имеет шансов быть принятым конференцией по разоружению во втором чтении. Поэтому вопрос был передан в так называемую Генеральную комиссию, заменившую конференцию. При этом было решено собрать комиссию только 3 июля 1933 г. Официальным мотивом новой отсрочки был созыв Международной экономической и финансовой конференции, открывавшейся в Лондоне 12 июня 1933 г.

На этой конференции германский министр хозяйства Гугенберг выступил с меморандумом, который содержал перечень мероприятий, якобы необходимых для «преодоления экономического кризиса».

Гугенберг настаивал на урегулировании международной задолженности, на возвращении Германии колоний в Африке и на предоставлении «лишённому территории» немецкому народу новых земель на Востоке, где «эта энергичная раса могла бы расселиться».

Выступление Гугенберга понято было всей международной прессой как провозглашение «крестового похода» против СССР с целью захвата советских территорий.

22 июня 1933 г. советское правительство обратилось к германскому правительству с нотой протеста. В ней указывалось, что «подобные враждебные заявления стоят в резком противоречии с обязательствами, принятыми на себя германским правительством по договору о дружбе и нейтралитете, заключённому в Берлине 24 апреля 1926 г.». Статс-секретарь Бюлов отклонил советский протест. По его мнению, меморандум не давал оснований советскому правительству заключать, что планы колонизации, о которых говорил Гугенберг, относятся к территории СССР. Тем не менее Гугенберг был отозван с конференции. Вслед за ним уехали и другие члены германской делегации.

Во время Лондонской экономической конференции советская делегация предложила всем государственным деятелям, собравшимся на эту конференцию, подписать соглашение об определении агрессии. Конвенцию об определении агрессора подписали 3 июля 1933 г. Афганистан, Эстония, Латвия, Иран, Польша, Турция и СССР. 4 июля такое же соглашение, но с некоторыми дополнительными статьями, подписали и страны Малой Антанты. 5 июля было подписано соглашение между СССР и Литвой. Финляндия присоединилась к нему впоследствии, но с некоторыми оговорками.

Новая дипломатическая акция советского правительства имела целью создание противовеса пакту четырёх держав. Это выступление советской дипломатии значительно повысило международный вес Советского Союза.

В докладе на VII съезде Советов 28 января 1935 г. т. Молотов отметил большое значение инициативы СССР в вопросе о конвенции, давшей определение нападающей стороны (агрессора). «Большое значение получило предложение СССР об определении агрессора (нападающей стороны), — говорил т. Молотов. — На международных конференциях и в ряде международных договоров можно встретить указания на необходимость особых мер против нападающей стороны, против государства-агрессора, развязывающего войну. Но, несмотря на это, правительства буржуазных стран не проявляли охоты ясно сказать, кого же надо считать нападающей стороной, т. е. страной, ответственной за начало войны. Пришлось за это дело взяться советской дипломатии, особенно заинтересованной в охране мира и в мерах против военных нападений. Советская дипломатия с честью выполнила и эту задачу. Соответствующее предложение нами было внесено на обсуждение международной конференции. Для того же, чтобы это дело немедленно продвинуть практически вперёд, мы предложили ряду стран подписать соответствующий пакт, т. е. договор об определении нападающей стороны. Как известно, такой пакт подписали все граничащие с нами в Европе государства, также Турция, Персия, Афганистан и, кроме того, Чехословакия и Югославия».