Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)

Заключение договора о ненападении между СССР и Германией вызвало новую бурную кампанию против Советского Союза.

Реакционная печать в Англии и Франции завопила о противоестественном союзе коммунизма и фашизма. Агентство

Рейтер по радио сообщило, будто бы советское правительство само официально объяснило разрыв переговоров с Англией и Францией тем, что заключило договор с Германией.

В своём интервью, напечатанном 27 августа в «Известиях», т. Ворошилов решительно опроверг все эти измышления.

«Не потому, — заявил он, — прервались военные переговоры с Англией и Францией, что СССР заключил пакт о ненападении с Германией, а, наоборот, СССР заключил пакт о ненападении с Германией в результате между прочим того обстоятельства, что военные переговоры с Францией и Англией зашли в тупик в силу непреодолимых разногласий».

Усиление нажима немцев на Польшу.После неудачи англо-франко-советских переговоров ничто уже не препятствовало Гитлеру приступить к осуществлению своих замыслов относительно Данцига и самой Польши. Немецко-фашистская печать усилила воинственную кампанию, трубя о непобедимости Германии, якобы вынужденной, как в 1914 г., взяться за оружие для защиты своих прав. В начале августа 1939 г. положение на восточной границе Германии приобрело крайне тревожный характер. Заместитель министра иностранных дел Польши Арцишевский при обсуждении данцигской проблемы с представителем Великобритании Коннардом заявил, что «ситуация может в течение нескольких часов превратиться из политической в военную».

Сенат Данцига потребовал удаления польских таможенных властей. В Данциг прибыл немецкий генерал, принявший командование местным гарнизоном. В Восточной Пруссии в ряды войск были призваны запасные до 58-летнего возраста.

8 августа консервативная польская газета «Час» заявила, что, если сделана будет попытка поставить Польшу перед совершившимся фактом, будет открыт огонь. Ответом на эту угрозу явился яростный вой всей германской печати.

В связи с конфликтом, возникшим в Данциге из-за польских таможенных властей, правительство Польши обратилось с нотой к данцигскому Сенату через посредство верховного комиссара Лиги наций. Нота в примирительном тоне предлагала урегулировать спорный вопрос. Спустя несколько дней польский поверенный в делах в Берлине был предупреждён германским Министерством иностранных дел, что угрозы, адресованные вольному городу Данцигу, могут повести только к ухудшению польско-германских отношений. Ответственность за это падёт исключительно на польское правительство.

«Правительство Польской республики, — гласила ответная польская нота, — крайне удивлено декларацией от 9 августа сего года, сделанной секретарём германского Министерства иностранных дел польскому поверенному в делах по вопросу «о взаимоотношениях между Польшей и Данцигом. Польское правительство не видит никакого юридического основания, которое могло бы оправдать вмешательство Германии в эти отношения». Нота заканчивалась предупреждением, что дальнейшее немецкое вмешательство будет рассматриваться польским правительством «как акт агрессии».

Англо-французские попытки договориться с Гитлером.Под давлением явно нарастающей опасности войны решившись, наконец, направить в Москву военную миссию, английское и французское правительства, с другой стороны, попрежнему пытались договориться с немцами. 15 августа Кулондр посетил германское Министерство иностранных дел. Здесь статс-секретарь Вейдзекер заявил французскому послу с крайним раздражением, что польское правительство не управляет событиями. Очевидно, его провокационное поведение в отношении Данцига продиктовано из Парижа и Лондона. Однако Германия не намерена дальше терпеть подобное поведение поляков. Кулондр попытался было успокоить своего собеседника. Он принялся заверять его, что французское правительство ничего так не желает, как соглашения между Польшей и Германией. Посол старался втолковать статс-секретарю, что конфликт между Польшей и Германией может автоматически вовлечь в него и Францию. А это неминуемо поведёт к дальнейшим осложнениям. Кулондр выражал готовность всемерно содействовать делу мира, ибо, по его мнению, европейская война закончится общим поражением.

В тот же день секретаря Министерства иностранных дел Германии посетил и Гендерсон. Он попытался выяснить, не согласится ли германское правительство повременить с разрешением вопроса о Данциге: пусть сперва разрядится атмосфера. Посол снова дал понять, что английское правительство готово договориться с Германией по колониальному и другим вопросам.

«Я возразил ему, — записывает Вейдзекер, — что он ставит вопрос академически. Отсрочка решения данцигской проблемы поведёт лишь к тому, что Польша ещё более обострит положение, и атмосфера отнюдь не улучшится». Гендерсон ещё раз предупредил, что нынешнее положение значительно серьёзнее и труднее, чем было в прошлом году, «ибо Чемберлен больше не может к вам прилететь».

«Мы ожесточённо дискуссировали по поводу того, кто прав и кто неправ в данном случае, — телеграфировал Галифаксу Гендерсон, — однако мы не могли убедить друг друга». При этом Вейдзекер выразил сомнение в том, что «Великобритания пожелает сражаться при всех обстоятельствах из-за польского сумасбродства». В тот же день, 18 августа, Кулондр предупреждал Боннэ, что удержать Гитлера от нападения на Польшу могло бы только скорейшее завершение переговоров с Россией. По свидетельству посла, никто в Берлине не верит тому, что Англия захочет воевать из-за какого-то Данцига, после того как она не оказала противодействия захвату Австрии, Судетской области, всей Чехословакии и Мемеля.

21 августа англичанам и французам стало известно, что Риббентроп собирается вылететь в Москву, где должен быть подписан германо-советский договор. Чемберлен на этот раз снова лететь к Гитлеру не решился. Однако уже 22 августа Гендерсон получил письмо премьера для передачи фюреру. Чемберлен заверял, что заключение германо-советского договора не может повлиять на позицию Великобритании в отношении Польши. «Какова бы пи была сущность германо-советского соглашения, — заявлял английский премьер-министр, — оно не в состоянии изменить ту позицию Великобритании в отношении обязательства перед Польшей, которую правительство его величества неоднократно разъясняло публично и которой оно решило придерживаться». Чемберлен доказывал, что споры с Польшей можно уладить без воины. Англия готова принять на себя посредничество в этом деле. Нужна лишь некоторая «пауза» во взаимных обвинениях Германии и Польши. После этого можно будет начать переговоры с ними при помощи нейтрального посредника.