Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)

Наиболее трудный вопрос — об эвакуации Рурского бассейна — официально в повестку дня Лондонской конференции внесён не был. Тем не менее фактически этот вопрос стоял в Центре всей конференции. Эррио сначала отказывался даже ставить вопрос об эвакуации Рура. Затем, под давлением других Делегаций, он предложил максимальный — годичный — срок для окончательного вывода войск из Рура. Перемена позиции французской делегации объяснялась давлением, которое оказал в этом вопросе на Эррио государственный секретарь США Юз. Он использовал свой частный визит в Лондон для дипломатических переговоров со всеми главами делегаций, 3 том числе с Эррио.

2 августа 1924 г. основные комиссии Лондонской конференции закончили свою работу. Остался для завершения работ так называемый Совет семи, состоящий из глав всех делегаций. 5 августа происходило заседание Совета семи с участием представителей Германии. Германская делегация передала свои замечания по докладу экспертов. В препроводительном письме, адресованном Макдональду, она предлагала одновременно обсудить и политические вопросы, которыми конференция официально не занималась. В письме, между прочим, говорилось: «Германская делегация придаёт особое значение постановке на обсуждение вопроса о прекращении военной оккупации в тех областях, где таковая не предусмотрена Версальским договором». Эррио решительно возражал против обсуждения этого вопроса на конференции, заявляя вместе с тем, что эвакуация явится одним из последствий вступления в действие плана экспертов и будет проведена постепенно. СИ августа 1924 г. начались непосредственные переговоры между германской и французской делегациями. Они касались трёх вопросов: заключения будущего торгового договора, обеспечения военного контроля и прекращения военной оккупации Рурской области. Английская пресса враждебно отнеслась к франко-германским торговым переговорам, объявив их «серьёзной угрозой» для английской промышленности. Под давлением этой оппозиции английская дипломатия добилась прекращения переговоров в Лондоне.

16 августа 1924 г. доклад экспертов был утверждён, и конференция закончилась прощальной речью Макдональда, который поздравил её участников с заключением нового договора. «Этот договор, — говорил Макдональд, — можно рассматривать как первый мирный договор, потому что мы его подписываем с таким чувством, словно повернулись спиной к ужасным годам войны и к образу мыслей, господствовавшему во время войны». Действительно, Лондонская конференция и её решения открывали новую фазу в развитии международных отношений послевоенного времени.

Итоги Лондонской конференции Антанты сводились в основном к следующему.

Во-первых, конференция отвергла метод самостоятельного решения репарационного вопроса со стороны Франции и признала, что конфликтные вопросы должны решаться арбитражной комиссией из представителей Антанты, во главе с представителями Америки.

Во-вторых, конференция отвергла оккупацию Рура и признала необходимой его эвакуацию, хозяйственную — немедленно, военную — в течение одного года.

В-третьих, конференция отвергла военную интервенцию-Она предпочла интервенцию финансово-хозяйственную, признав необходимость создания эмиссионного банка в Германии под контролем иностранного комиссара и перехода в частные руки государственных железных дорог, управляемых также под контролем специального иностранного комиссара. Все репарационные платежи и поставки натурой должны были с этого времени производиться под контролем союзников.

В-четвёртых, конференция признала за Францией npast принудительного получения угля и других промышленных продуктов в продолжение известного периода времени, но оставила за Германией право обращаться в арбитражную комиссию с требованием сокращения или даже прекращения этих принудительных платежей натурой.

В-пятых, конференция утвердила заём Германии в 800 миллионов марок, покрываемый английскими и американскими банкирами.

Постановления Лондонской конференции и принятие плана Дауэса меняли соотношение сил на международной арене. На первый план, в качестве руководящей силы, выдвигался англо-американский блок. Решения Лондонской конференции расценивались в США как начало возрождения Европы под руководством США. «План Дауэса вывел Европу из хаоса на путь мирной реконструкции», — таков был общий тон печати по поводу победы американской дипломатии. Финансовые круги США откровенно признавали, что из провала рурской авантюры Пуанкаре они извлекли для себя некоторые выгоды. Признание это генерал Дауэс сделал ещё во время своей поездки в Париж, перед началом работ комитета экспертов. «Если бы Франция не была в Руре, — заметил он, — то и мы не были бы здесь» (т. е. в Европе).

В Лондоне результаты конференции оценивались более пессимистически. Правда, английская дипломатия сумела ликвидировать опасную для Англии политику Пуанкаре и связать самостоятельность Франция. Но ей не удалось стать главным и единственным арбитром в германо-французских отношениях. Вскоре после закрытия Лондонской конференции, 19 августа 1924 г., британский министр финансов Сноуден выступил в «Manchester Guardian» против некоторых лондонских Решений. «Французские промышленники, — заявлял Сноуден, — намерены получить экономический контроль над известными отраслями германской индустрии. Существует реальная опасность, что для этой цели будут пущены в ход и политические средства. Я предупреждаю наши деловые круги, 3 особенности текстильную и металлургическую промышленность, чтобы они были настороже».

План Дауэса имел своей задачей не только укрепление капиталистического хозяйства. Он был призван также облегчить германской буржуазии борьбу с революционным движением а использовать Германию в целях экономического и политического подчинения Советской России. Последняя задача была

достаточно откровенно формулирована несколько позже, в речи Болдуина от 3 октября 1924 г. «Господа, — заявил он, — Западная Европа отстояла цивилизацию (одобрение), и наш долг сделать всё, чтобы защищать её и в дальнейшем (одобрение). Барьер для защиты западноевропейской цивилизации должен быть сделан крепким и прочным, чтобы он мог устоять против всяких разрушительных наступлений, идущих с Востока. Для этой цели нет лучшего и более верного средства, чем осуществление плана Дауэса, которое приведёт германский рынок в соприкосновение с мировыми рынками. Немцы всегда вели самую крупную торговлю с Россией, так как они ближе к ней географически, знают русский язык и понимают методы русской торговли. По моему мнению, самым полезным делом для мировой торговли было бы развить торговлю с Россией при содействии Германии, с тем чтобы Германия излишки своего экспорта п то, что нужно ей для уплаты процентов по нашим долгам Америке, реализовала на русском рынке, вместо того чтобы выбрасывать эти массы экспортного товара в нашу страну или же в наши колонии».