Андрей Васильченко - Последняя надежда Гитлера

Как видим, 15 апреля 1945 года командование 12-й немецкой армии (Венк) еще планировало ликвидировать американский плацдарм на восточном берегу Эльбы. Впрочем, немецкие генералы еще не знали, что на Восточном фронте вот-вот должно было случиться событие, которое спутает все их планы. Части Красной Армии готовились в последнем рывке взять сердце Германии — ее столицу, Берлин.

Во время мнимого затишья между боями на так называемом Одерском фронте немецкое командование лихорадочно пыталось укрепить свою линию обороны. На тот момент группа армий «Висла» с приданной ей 3-й танковой армией генерала Мантойффеля удерживала низовья на отрезке между каналом Гогенцоллерна и Штеттином. При этом XXXXVI танковый корпус 3-й танковой армии прикрывал северный фланг, а XXXII армейский корпус — южный. На усиление им была послана 3-я дивизия морской пехоты.

9-я немецкая армия, которая занимала позиции в месте слияния Одера и Нейсе, формально входила в состав группы армий «Центр». На тот момент данная армия состояла из 3 армейских корпусов, которые в общей сложности насчитывали 12 дивизий. Этими силами командованию 9-й армии надо было удержать участок фронта шириной в 120 километров. Позиции проходили вдоль Одера.

В штабе группы армий «Висла». Гитлер обращается к командующему 9-й армией генерал-полковнику Буссе

Генерал от инфантерии Буссе, чей командный пункт находился в Фюрстенвальде, решил отвести в тыл две дивизии. Они должны были стать резервом армии. В Хайнерсдорфе, близ шоссе Франкфурт — Берлин, расположилась танковая дивизия «Курмарк», в то же самое время близ Зеелова у шоссе Кюстрин — Берлин заняла свои позиции оказавшаяся в резерве 25-я панцергренадерская дивизия. В дальнейшем в состав 9-й армии была введена 4-я авиационная дивизия Люфтваффе, которая имела в своем распоряжении около 300 истребителей. Предполагалось, что она должна была прикрывать с воздуха позиции 9-й немецкой армии. Хотя сложно себе представить, как силы этой дивизии предполагалось использовать против армады советских самолетов. Только части 1-го Белорусского фронта могли направить на Берлин около 5 тысяч самолетов.

Общий резерв группы армий «Висла» располагался в окрестностях Йоахимсталя, то есть на стыке границ позиций 9-й и 3-й танковых немецких армий. В резерве группы армий оказалась 18-я панцергренадерская дивизия, а также танковые корпуса Ваффен-СС «Нордланд» и «Недерланд». Генерал Кребс, который сменил генерал-полковника Гудериана в роли начальника Генштаба сухопутных сил и шефа Верховного командования сухопутных войск Германии, направил XXXIX танковый корпус (генерал Декер) в Лаузиц. Он придерживался мнения, что основное направление предстоящего советского наступления будет на южном участке Восточного фронта, где-то между Дрезденом и Прагой. Позиции отбывшего на юг XXXIX танкового корпуса тут же занял LVI (56-й) танковый корпус генерала Вайдлинга.

Клюге и Хейнрици планируют операцию

11 апреля 1945 года генерал-полковник Хейнрици почти сразу же после возвращения из инспекционной поездки на фронт получил приказ Гитлера. В ближайшее время все гауляйтеры и командующие немецкими частями должны были применить тактику «Выжженной земли» (в немецком варианте — «Мертвой земли»). Она предполагала уничтожение всех жизненно важных объектов на территориях, которые в перспективе могли быть заняты советскими войсками. После некоторого раздумья генерал Хейнрици запретил передавать этот приказ по частям.

Между тем данные армейской контрразведки и сообщения, полученные от пленных красноармейцев, говорили о том, что со дня на день стоило ожидать очередного мощного наступления Красной Армии. Советское командование хотело во что бы то ни стало взять Берлин. Это был не просто стратегический момент, но и вопрос политического престижа СССР. Один из пленных советских офицеров на допросе сообщил, что целью данного наступления было взятие Берлина до того момента, как к нему смогут приблизиться англо-американские войска.

Приказ о применении тактики «Мертвой земли» содержал особые указания относительно Берлина. Они были переданы во время встречи командующего группой армий «Висла» и генерала Райманна, коменданта «крепости» Берлин. Произошла она 15 апреля 1945 года. На данной встрече присутствовал также имперский министр вооружений Альберт Шпеер. Он появился загодя на командном пункте у генерал-полковника Хейнрици. В присутствии начальника штаба группы армий «Висла» генерала Кинцеля и начальника оперативного отдела штаба полковника Айсмана Шпеер открыто заявил генерал-полковнику Хейнрици о том, что не видит никакого смысла в сознательном уничтожении берлинских объектов. В любом случае Шпеер просил Хейнрици не осуществлять в Берлине силами его частей никаких подрывов. В ответ на это командующий группой армий «Висла» заявил, что если части Красной Армии смогут прорвать линию немецкой обороны, то он отдаст приказ отступать не к Берлину, а в район Мекленбурга. Благодаря этому решению он планировал сохранить многочисленные жизни мирных жителей немецкой столицы. Несколько позже генерал-полковник Хейнрици обратился к генералу Райманну с предписанием не осуществлять по собственной инициативе в Берлине уничтожения социально значимых объектов. Вечером того же дня оба высоких гостя вернулись от Хейнрици в Берлин.

На протяжении всего 15 апреля Хейнрици получал от генерала Буссе, находившегося на фронте, сообщения о боях, которые шли фактически на всех участках. Все это позволяло судить о том, что очередное генеральное советское наступление должно было начаться в ближайшие часы. После того как генерал-полковник Хейнрици проводил своих берлинских гостей, он начал изучать сводки с фронта. Около 20 часов он обратился к генералу Кинцелю: «Я полагаю, что наступление начнется завтра, скорее всего, очень рано утром. Кинцель, передайте генералу Буссе мой особый приказ».

Начальник штаба группы армий «Висла» тут же связался с Фюрстенвальдом. Когда телефонную трубку взял генерал Буссе, он произнес: «Займите сегодня ночью позиции на второй линии обороны».

В тот же самый день, в воскресенье 15 апреля 1945 года, когда немецкие генералы планировали, как избежать лишних разрушений и бессмысленных жертв среди мирного населения, американский посол Эверел Гарриман обратился с просьбой в Кремль. Речь шла о продолжении войны на Дальнем Востоке. Незадолго до того, как Гарриман встретился со Сталиным, он имел разговор с генералом Дином. Тот, в свою очередь, сообщил, что по немецкому радио постоянно крутятся сообщения о предстоящем советском наступлении на Берлин.