Андрей Васильченко - Последняя надежда Гитлера

Между тем к 5 февраля 1945 года передовые части стремительно наступавшей Красной Армии достигли реки Одер и обошли с севера располагавшийся на ней Франкфурт. Ожесточенная оборона силезских городов Глогау, Бреслау и Оппельн на время смогла остановить советское наступление. За четыре недели наступления части 1-го Белорусского фронта, которым командовал маршал Жуков, смогли продвинуться от Пулав и Магнушева, откуда, собственно, и начиналось наступление, до Кюстрина и Франкфурта-на-Одере. Здесь стремительное наступление советских танковых бригад остановилось, так как им надо было дождаться подтягивания пехоты и артиллерии.

С 4 по 7 февраля 1945 года дивизии 1-го Украинского фронта (командующий — маршал Конев) вели ожесточенные бои за переправы через Одер. К 7 февраля силы группы армий «Центр», которой командовал генерал-полковник Шёрнер, были вынуждены отойти от Одера на 25 километров. Во время этого отступления на участке фронта шириной почти в 60 километров оказался окруженным город Бреслау. Более мелкие города: Олау, Бриг и Гротткау — были почти моментально взяты советскими войсками. Но после этого советское наступление стало выдыхаться. Маршалу Коневу так и не удалось с первой попытки форсировать реку Нейсе, а стало быть, и выйти на рубеж Коттбус — Губен. Несколько удачнее дела у Красной Армии обстояли в Восточной Пруссии. Там к середине февраля 1945 года был окружен Кенигсберг. Именно в Восточной Пруссии 18 февраля 1945 года под местечком Мельзак погиб командующий 3-м Белорусским фронтом генерал Черняховский. После этого командование фронтом было поручено маршалу Василевскому, который до этого момента был начальником Генерального штаба Красной Армии. На посту начальника штаба его сменил генерал Антонов.

Красная Армия продолжала продвигаться на запад. 24 февраля под советскими ударами пала Познань (Позен), 6 марта — Грауденц, 2 апреля — Глогау. Бреслау продолжал обороняться до начала мая 1945 года. Вскоре у немцев были отбиты Восточная Пруссия и Померания. Как результат, частично высвободились армии 2-го и 3-го Белорусских фронтов. Их было решено использовать для очередного броска на запад. Для этого они были сосредоточены в долине Одера между Штеттином и Шведтом.

Но вернемся в Москву. 1 апреля, пролетев почти 1500 километров, в столицу прибыли Жуков и Конев. Сталин созвал в Кремле совещание Государственного Комитета Обороны. Кроме маршалов, в кабинете присутствовали Молотов, Берия, Маленков, Микоян и Булганин. Военное командование было представлено новым начальником Генерального штаба генералом Антоновым и начальником Оперативного управления Генштаба генералом Штеменко. Разговор начал Сталин. «Наши союзники намерены первыми достигнуть Берлина» — уже одни эти слова показывали, что Сталин не доверял ни Эйзенхауэру, ни Монтгомери. Сам Сталин не стал говорить ни слова о послании американского генерала. Вместо этого генерал Штеменко доложил, что своими планами союзники пытаются сковать действия Красной Армии. Отмечалось: «Между тем наши союзники подготовили две воздушно-десантные дивизии, чтобы направить их на Берлин». Сталин задал собравшимся один вопрос: «Кто будет брать Берлин — мы или англо-американцы?» — «Берлин возьмет Советская Армия», — первым отозвался Конев. Его, всегдашнего соперника Жукова, вопрос Верховного не застал врасплох — он продемонстрировал членам ГКО громадный макет Берлина, где были точно обозначены цели будущих ударов. Рейхстаг, имперская канцелярия, здание МВД — все это были мощные очаги обороны с сетью бомбоубежищ и тайных ходов. Столицу Третьего рейха опоясывали три линии укреплений. Первая проходила в 10 км от города, вторая — по его предместьям, третья — по центру. Берлин защищали отборные части Вермахта и войск СС, на подмогу которым срочно мобилизовывались последние резервы — 15-летние члены Гитлерюгенда, женщины и старики из Фольксштурма. От Сталина Жуков и Конев получили задание остаться в Москве и в течение 48 часов совместно с Генеральным штабом Красной Армии разработать план операции по взятию Берлина.

Уже одно это обстоятельство указывало на то, что Сталин хотел приступить к новому наступлению не в первых числах мая, как то планировалось ранее, а значительно раньше. В своих заключительных словах Сталин еще раз подчеркнул, что его в первую очередь интересуют календарные сроки данной операции, в частности, когда маршалы Жуков и Конев могли приступить к штурму Берлина.

В тот же самый день, 1 апреля 1945 года, в районе 20 часов Сталин дал ответ Эйзенхауэру. Его суть сводилась к следующему: «Ваше намерение после объединения с советскими Вооруженными силами раздробить немецкие войска полностью соответствует планам советского командования». При этом Сталин откровенно дезинформировал Эйзенхауэра относительно сроков нового наступления Красной Армии. В качестве таковых была обозначена «вторая половина мая 1945 года». Столь хитрый маневр был завершен такими словами: «Берлин утратил свое прежнее стратегическое значение. Город является настолько незначимым, что советское командование планирует начать наступление на Берлин лишь во вторую очередь».

Суд я по всему, Эйзенхауэр полностью поверил Сталину. В любом случае британский премьер-министр Уинстон Черчилль 2 апреля 1945 года получил копию ответа Сталина. В тот же самый день он телеграфировал Эйзенхауэру: «Ввиду того что для Москвы Берлин утратил свое прежнее стратегическое значение, наше вступление в этот город будет предельно облегчено». Черчилль по-прежнему считал, что войска западных союзников должны были продвинуться максимально далеко на Восток, чтобы «предотвратить продвижение Советов в глубь Германии».

Между тем по прошествии двух дней маршалы Жуков и Конев представили Сталину план наступательной операции, в ходе которой должен был быть взят Берлин.

Маршал Жуков планировал начать наступление силами 1-го Белорусского фронта с плацдарма на Одере. На участке шириной в 44 километра немецкие позиции должны были атаковать шесть армий, в том числе две танковые. Здесь в наступлении должна была принять участие 681 тысяча человек. Огонь 11 тысяч орудий должен был возвестить о его начале. Столь мощная артиллерийская подготовка и предельная концентрация войск позволяли Жукову надеяться, что 100 километров, которые отделяли плацдарм от Берлина, будут пройдены в кратчайшие сроки.

Маршал Конев, чьи передовые дивизии находились на расстоянии 120 километров от германской столицы, имел намерения прорвать немецкую линию обороны на правом (южном) фланге, после чего танковые бригады должны были оперативно обойти Берлин, двигаясь в северо-западном направлении. Для достижения данной цели в его распоряжении имелось семь армий, в том числе две танковые. Общая численность предусмотренных для наступления войск составляла 511 тысяч человек. Подобно маршалу Жукову Конев планировал начать операцию с мощной артиллерийской подготовки, когда на один километр фронта был бы обрушен огонь 250 различных орудий.